Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

следующие неприятности. Бруно повернулся к Марге — соответственно, вождю явно не всех варитов, прежде чем соваться на юг, придется покончить со старым быком, который как раз набирает разгон. Хайнрих будет держать слово и думать, чем лучше прирастить Гаунау — Каданой или Дриксен, а уже недалекая в здешних краях зима сделает перевалы непроходимыми. И она же скует льдом Хербсте, превратив реку в отличную дорогу, но сперва пройдут осенние дожди, да и лед какое-то время будет тонок… По всему выходит, что на северных рубежах несколько месяцев не случится ничего. Будь Ли сбесившимся дриксом, он такую очевидность нипочем бы не упустил… Попробовал бы не упустить, потому что Бруно тех, кто у него на пути, щадить не станет.

— Лионель, — торжественно произнес Райнштайнер, — твое предположение слишком похоже на истину, чтобы от него отмахнуться. Если колодец переполнен, вода польется там, где край ниже всего. Данарии не могут не попытаться захватить юго-запад, но эти провинции в свое время противились Алисе, а позднее не порождали неприятностей; к тому же Кольцо Эрнани укреплено за счет армии маршала Эмиля и кэналлийцев. Несомненно, шайки мародеров будут просачиваться сквозь кордоны, и мы должны указать на это губернатору, однако благополучие и привычка удержат местных жителей от поисков удачи на дорогах.

— Олларии нужно кого-то есть, — напомнил Лионель, — иначе хвост сожрет голову, и голова это понимает. У Сервиллия в наличии мориски, у Марге — вековая мечта отыграться, а дуксия? Подробностей мы пока не знаем, но какой-то порядок в городе и окрестностях она навела. Граф Валмон пытается смотреть на скверну с точки зрения описательных наук, пока лучшего подхода я не вижу. Помнишь опыт с магнитом и железными опилками?

Ойген помнил наверняка, такие бароны учатся старательно и не забывают ничего, но научная беседа не состоялась — ворвался Арно. Встрепанный и готовый к драке.

— Господин Проэмперадор, — виконт Сэ демонстративно щелкнул каблуками, — прошу вас о приватной аудиенции.

— Вы сделали что-то непристойное? — «Вы» так «вы», не жалко.

— Я, — в письме это «Я» было бы четырежды подчеркнуто, — нет!

— В таком случае барон Райнштайнер остается с нами.

— Пусть, — сверкнул глазами Арно. — Я привел полковника фок Дахе, и я требую, чтобы ты его принял!

— Переход на «ты», когда разговор уже начат, уместен лишь в любовных беседах. Где вы обрели полковника?

— К Селине и Мелхен ворвались разбойники. Мелхен смогла вылезти в окно и побежала за помощью. Первыми…

— По существу, пожалуйста.

— Извольте дослушать, господин Проэмперадор!

— Извольте четко выражать свои мысли, теньент. Или хотя бы свои чувства.

2

Отыскать дом, где жила Гизелла, труда не составляло, но вдову с собой все-таки прихватили. Как свидетельницу и соучастницу. Она шла сама, стараясь делать вид, что ничего не случилось, мало ли куда и зачем она ведет военных, а их на севере если не любят, то ценят. Как прочную дверь или высокий забор, за которыми бродят воры и волки — бродят, зарятся, а войти не могут. Горожане провожали разношерстную целеустремленную компанию любопытными взглядами, кто-то улыбался, кто-то подмигивал — охота продолжалась, и все было просто прекрасно!

Нужный особнячок оказался поменьше и победней того, в который водворили Селину с Мелхен. Два этажа, замшелая каменная — других в Аконе не признавали — ограда, высокие, гнущиеся от чудовищного урожая рябины…

Дверь открыл однорукий слуга, улыбнулся и по-военному доложил, что господин полковник с барышней в столовой. Уилер почему-то промешкал, и Арно назвался первым.

— Заходите, молодые люди. — Невысокий человек, заметно хромая, уже спускался по скрипучей деревянной лестнице. — Вижу, что успели, ну и слава Создателю! А вот перекусить вы успели вряд ли… Добрый день, госпожа Теодолина. Какими судьбами?