– Значит, на это короткое время она стала твоим скремлином. Там ищи.
– О чём ты?! – Она без горечи, но всё-таки печально вздохнула. – Я ведь отступник. Чёртов отступник, девочка Шатуна. У чёрных гидов нет своих скремлинов. И у меня не было. Ни Раджи, ни кого-то ещё.
– Ты ведь тоже закончила школу гидов. Может, там, в детстве? Чужой скремлин, но у вас могли начать складываться отношения…
– Нет, – Раз-Два-Сникерс удручённо покачала головой. – Там что-то другое. Лия мне сказала, что я должна вспомнить, почему «Раджа», тогда вспомню и всё остальное. Но я понятия не имею, о чём речь…
– А эта связка имён «Раджа – Лидия» тебе ни о чём не говорит?
– Вообще. Лия… ещё когда была жива… она ведь была мне наставником, больше, чем наставником…
– Понимаю.
– Нет, не понимаешь! Я была ребёнком. У меня вообще больше никого не было. Сирота. И когда Лия умерла, я тоже… часть меня умерла вместе с ней. Вот так и появился Шатун.
– Я…
– Ладно, я вовсе не об этом. Не для того, чтобы ты меня жалела.
– Да знаю я, – заверила Анна. – Знаю. И вовсе не собираюсь навязываться жилеткой для слёз. Захочешь выговориться – выговоришься. А сейчас давай по делу.
Раз-Два-Сникерс вздохнула:
– Всё равно ничего не получается.
– Прости?
– Лия ещё в школе гидов часто говорила мне, что у меня уже есть скремлин. Он меня выбрал. Ребёнком ещё… И… – потупила взор. – Укус тоже есть, в общем.
– Ты уверена?
– Да. – Она запустила палец себе за воротник. – Это там. Прячу. Лия говорила, что мой скремлин обязательно появится. А потом она погибла, а скремлин так и не появился. Я пыталась поговорить с Хардовым, ведь он единственная ниточка, но… Хардов презирает меня.
– Может быть, не совсем так?
– Ну, теперь, может, и нет, – усмехнулась невесело. – Не было у меня никакого скремлина.
– Кроме моей Лидии, – улыбнулась ей Анна.
– Не ревнуй! – рассмеялась. – Потом, я об этом же: Раджа – Лидия, хорёк – горлица… дурдом какой-то!
Рыжая Анна одарила её задумчивым взглядом:
– А этот ключ, который ты тогда забрала в «Лас-Вегасе», ключ Фёдора?..
– Да, и это тоже. Лия сказала: поймёшь про ключ, поймёшь и про Раджу. Но я ничего не могу понять! Не было никакого специального умысла.
– Да, ты говорила. Но вот теперь ключ у Евы, а она… Думаешь, такие вещи происходят случайно?
– Ничего не думаю. Просто не знаю, где искать. Только…
– Говори.
– Ну, что-то иногда с этой твоей птичкой… Как во сне.
– Что?
– Не знаю. Что я тебе – толкователь снов? Что-то. Дежавю какое-то. Словно я и вправду должна что-то про это знать. Играет с нами дурацкий городишко.
Рыжая Анна серьёзно посмотрела на неё:
– Слушай, дежавю в таких вещах и уж тем более в таких местах не бывает просто так.
– Знаю. Но что я могу поделать?
– Может, тебе и вправду стоит выговориться, – рассмеялась Анна и указала себе чуть выше груди. – А-а? Жилетка или подушечка…
– Может. Ладно, идём: провианта у нас достаточно, но надо набрать воды до заката. Не нравится мне, что творится со шлюзами.
– Обратила внимание, оборотни стали подходить всё ближе? И агрессия… Такого прежде не было, как будто с поводка спустили.
– Да, Хардов всё больше становится ими. Пора убираться отсюда. Всем пора.
Ева вошла в свою спальню и распахнула окно. Ведьма Агнец обещала ей последнюю спокойную ночь, но, как и потребовала та, Мелани всё равно распорядилась насчёт охраны. Милая Мелани, – Ева улыбнулась, она всё больше привязывалась к женщине, которая стойко справлялась со своим увечьем, со своей травмой и внешней, и внутренней, и они по-настоящему становились друзьями, – разрывается между ней и Петропавлом, а Глава гидов так и не пришёл в сознание. Правда, врачи осторожно говорят о наметившейся благоприятной тенденции, только… Еве хотелось бы попрощаться со старым гидом, прежде чем ей предстоит уйти. Хорошо, хоть на Алёшку этот сеанс гипноза не оказал такого же сокрушительного
