«Ну, теперь-то мы с тобой предпочитаем блюз».
– Конечно, – согласился Юрий. – И везде на пароходе было написано его название «Октябрьская звезда». А ты смотрел на спасательный круг, там тоже были буквы названия. Всего лишь на миг отвернулся от своего гостеприимного хозяина и от другого, который стоял в тени и как-то странно посмеивался, хихикал…
«Лаврентий Палыч… Добродушный был человек».
– А потом это произошло.
«Взрыв, который она организовала? Фома взорвал дверь в станцию, и связь прервалась».
– Да, я видел. На мгновение наплыла полная тьма. А потом словно сумерки…
«И что тебя испугало?»
– Хозяин и тот, кто хихикал… В сумеречном свете они выглядели давно истлевшими мертвецами, и эти их чёрные пустые провалы глазниц…
«Такое бывает, – снова усмешка и снова резь. – Но тебя испугало не это».
– Не это… – признался Юрий. – Буквы…
«На спасательном круге? Да?»
– Они осыпались. В сумеречном свете буквы названия парохода «Октябрьская звезда» осыпались, и осталось только «Кая Везд». Остальное словно истлело. А ведь так на канале зовут проклятый корабль…
«И ты усомнился в вечном солнце юности?»
– Ну не то чтобы… Я хочу ещё кое-что рассказать.
«Говори».
– Или мои сны тебе тоже известны?
«Посмотрим. Говори».
– Мне снилось, что я иду по огромному городу. Ночь, но он был весь в огнях…
«Назови его».
– Москва, – чуть снова не огрызнулся Юрий Новиков. – Москва, конечно, ты же ведь знаешь!
«Спокойней, партнёр».
– Я шёл по улицам, полным людей и чудес Великой ушедшей эпохи: автомобили, обилие света, беззаботный мир, похожий на карнавал… и оказался у места…
«Клуб? Ночной клуб? В нём звучала музыка?»
– Да. Клуб. И он назывался так же – «Кая Везд». Очередь беспечных веселящихся людей перед входом в клуб «Кая Везд». Тебе не кажется это подозрительным? И главное, там играли эти твои музыканты, что живут в шкатулке с балериной, танцующей блюз. Парень Боб и другие…
«Ну, значит, они живут не в шкатулке».
– Прекрати смеяться! От твоего смеха у меня резь в висках.
«Привыкай. Смех – лучшее лекарство от того, что спрятано в темноте».
– О чём ты?
«В смутных сумерках человеческой души».
– О чём ты?! И прекрати смеяться…
«Забудь; это была шутка… Но насчёт смеха, запомни: мужчина, который не смеётся минимум десять раз в день, будет иметь проблемы с пищеварительным трактом. А это посерьёзней рези в висках».
– Всё-таки и я тебя знаю, как облупленного, Шатун, – ухмыльнулся в свою очередь Юрий. – Слышал всё уже десять раз.
«Что ж тогда тебя тревожит?»
– Почему клуб «Кая Везд»? И почему в нём играли твои мёртвые музыканты?
«Значит, они не так уж и мертвы, а? Как считаешь?»
– Но ведь это проклятый корабль?
«Клуб? Ночной клуб, где звучит музыка, – проклятый корабль?! Возьми себя в руки…»
– Но ведь ты говоришь, что я должен подниматься на палубу, где меня ждёт хозяин?
«Не трать время, поднимайся. Не только хозяин – вечное солнце юности…»
– Хорошо. Но ведь ты смотрел на спасательный круг. И в сумеречном свете буквы-то осыпались.
И вот теперь голова Юрия Новикова чуть не взорвалась, потому что её заполнил хохот Шатуна.
«Осыпались буквы?! На спасательном круге?»
– Прекрати!
