– Обернись, – попросила Клэри.
Саймон послушался. Дверь, через которую они только что прошли, исчезла – как и все здание. Саймон с Клэри стояли посреди поляны, окруженной несколькими деревьями. Небо у них над головами темнело серо-фиолетовым холстом, едва подсвеченным огнями где-то на горизонте. Вокруг раскинулась сеть кирпичных дорожек и оград, за которыми высились деревья и пустые каменные вазы. В хорошую погоду в этих вазах, видимо, стояли цветы, но сейчас они лишь напоминали о закончившемся лете.
Что-то в этом месте было знакомое, но Саймон не мог припомнить, что он здесь когда-нибудь бывал.
– Мы в Центральном парке, – объяснила Клэри. – Кажется…
– Что? Мы…
Но едва произнеся эти слова, он все вспомнил. Низкие металлические оградки, отделяющие кирпичные дорожки от газонов, – да, это Центральный парк. Но не было ни скамей, ни мусорных урн, ни людей. И, самое странное, ни одного небоскреба на горизонте.
– Ну и ну… – выдавил Саймон. – Что все это значит? Может, Магнус что-то напутал? Могло такое быть? Вы ведь только что прибыли из Нью-Йорка. Может, он просто открыл тот же самый портал, только в другую сторону?
– Может быть, – отозвалась Клэри.
Саймон набрал полные легкие нью-йоркского воздуха. Горько-холодный и обжигающий гортань, он мгновенно разогнал остатки сонливости.
– Они сейчас разберутся, – Клэри дрожала от холода. – Магнус не ошибается.
– Так, может, это и не ошибка. Может быть, нам просто дали шанс погулять по Нью-Йорку. Думаю, мы можем идти куда захотим, пока они за нами не придут и не заберут обратно. Ты же знаешь, им такое вполне по силам. А мы могли бы пока воспользоваться ситуацией!
Неожиданное возвращение в родные края буквально окрылило Саймона.
– Пицца, – простонал он с вожделением. – Господи боже. Сегодня на ужин была пицца во фритюре. Худшей гадости в жизни не пробовал. И кофе, кофе! А еще… Может, мы успеем заглянуть в «Запретную планету»[2]? Вот только…
Саймон похлопал себя по карманам. Деньги. У него нет денег.
– У тебя есть? – спросил он у Клэри.
Девушка помотала головой.
– В сумке. Она там осталась.
Это, впрочем, не имело никакого значения. Достаточно и того, что Саймон дома. Теперь, когда появилась возможность внимательно осмотреться, Саймон, наконец, различил силуэты небоскребов над южной оконечностью парка. Они походили на кубики, с которыми он играл еще ребенком, – набор параллелепипедов разного размера, которые можно было соединять друг с другом как угодно. На крышах некоторых небоскребов слабо светились рекламные щиты, но прочитать надписи не удавалось. Тем не менее, цвета щитов Саймон различал с поразительной четкостью. Один, розовый, сиял ярким ореолом. Рядом вспыхивали неоном буквы другой вывески.
Но не только цвета он вдруг начал различать так остро. Саймон ощущал каждый запах, который витал в воздухе. Резкий металлический аромат мороза. Гнилостную морскую вонь Ист-Ривер, долетавшую сюда через несколько кварталов. Даже земля и камни на холмах Центрального парка источали особый запах. Хотя ни зловония мусора, ни выхлопов машин, ни ароматов еды сюда не доносилось. Это был изначальный Нью-Йорк. Это был остров сам по себе.
– Я себя как-то странно чувствую, – пробормотал Саймон. – Наверное, мне стоило доесть ужин. Вот сейчас сказал это – и понял, что со мной точно что- то не так.
– Тебе просто поесть надо. – Клэри легонько пихнула его в бок. – Ты превращаешься в настоящего качка.
– Так заметно?
– Такое трудно не заметить, Супермен. Ты похож на фото «после» из какой-нибудь рекламы домашних тренажеров.
Саймон покраснел и отвернулся. Снег больше не шел. Вокруг по-прежнему было темно и пусто, не считая изгородей и деревьев. Холод чувствовался даже на языке – отчетливой горечью.
– Как думаешь, где мы? – спросила Клэри. – Кажется, где-то… посредине?
Саймон знал это свойство Центрального парка – здесь запросто можно было заблудиться. Тропинки извивались и переплетались друг с другом, то забирая в гору, то спускаясь по уклон. Над головой нависал полог ветвей.
– Туда. – Саймон показал туда, где тени сплетались особенно густо. – Там что-то темнеет, как будто вход куда-то. Пойдем посмотрим.
Клэри съежилась от холода и потерла руки, чтобы согреться. Саймон пожалел, что у него нет пальто, чтобы предложить ей, – это было бы даже лучше, чем согреться самому. Правда, мерзнуть посреди Нью-Йорка – как-то приятнее, чем мерзнуть в Академии. И все-таки следовало признать, что климат в Идрисе куда мягче. На таком холоде недолго и отморозить себе что-нибудь. Пора было выяснять, куда их занесло, и выбираться из парка. Отыскать какое- нибудь укрытие. Все равно какое – магазин, кофейню, что попадется по пути.
Они двинулись к темневшему вдали проходу и вскоре добрались до аллеи, обрамленной рядами невысоких каменных колонн. Аллея привели Саймона с
