Клэри к каменной лестнице, которая, изгибаясь, спускалась к широкой террасе с огромным фонтаном посредине. За ним виднелось озеро, покрытое льдом.
– Терраса Бефезда! – воскликнул Саймон. – Вот мы где. Это в районе Семидесятых улиц, да?
– Семьдесят вторая, – поправила Клэри. – Я когда-то рисовала эту террасу.
Терраса – всего лишь часть парка, одно из его украшений, не очень-то подходящее для того, чтобы спасаться здесь от холода посреди ночи, – но сейчас это было единственное знакомое место. Если удастся добраться до нее, то, по крайней мере, они будут точно знать, где находятся.
По лестнице Саймон с Клэри спускались вместе. Странно: фонтан этой ночью работал, хотя на зиму его часто выключали. Несмотря на холод, вода текла свободно, и в чаше фонтана не видно было ни кусочка льда. Подсветка тоже была включена и выхватывала из темноты фигуру ангела стоящего в центре фонтана на двухъярусном постаменте. Постамент украшали четыре маленьких амурчика.
– А может, Магнус все-таки ошибся, – пробормотала Клэри.
Она прошла прямо к фонтану, села на бортик и обхватила себя руками. Саймон разглядывал статую ангела наверху. Странно, подумал он, что они не заметили никаких огней несколько минут назад, когда блуждали по парку. Хотя, может, подсветка только что включилась.
Ангел на вершине фонтана был одной из самых известных статуй в Центральном парке. Распростертые крылья, раскинутые руки, из которых льется вода… Саймон повернул голову, чтобы попросить Клэри глянуть на статую, – но девушка исчезла. Он принялся озираться по сторонам. Клэри нигде не было видно.
– Клэри! – позвал Саймон.
Спрятаться на террасе было некуда, да и глаза он отвел на какие-то пару секунд. Саймон перешел на другую сторону фонтана, продолжая звать девушку по имени. Потом снова взглянул на статую. Ангел все так же доброжелательно смотрел сверху вниз, из рук по-прежнему струилась вода.
Вот только… статуя стояла к нему лицом. А ведь Саймон перешел на противоположную стороны фонтана и должен был сейчас смотреть ангелу в спину! Он сделал еще несколько шагов, не отводя глаз от статуи. Та как будто оставалась неподвижной, но по-прежнему смотрела прямо на него, с тем же самым выражением на каменном лице – мягким, бесстрастным и ангельски кротким.
В голове у Саймона что-то щелкнуло.
– Все это невзаправду, – произнес он.
И в этот миг нереальность происходящего стала до жути очевидной. В географии парка явно было что-то не так. Саймон поднял голову: небо, которое только что было совершенно чистым, сплошь затянулось белыми, будто специально обесцвеченными облаками. Они скользили по небосводу, словно наблюдая сверху за совершенно сбитым с толку юношей. Саймон втянул воздух ноздрями и отчетливо ощутил запах Атлантики – запах моря и прибрежных скал.
– Магнус! – заорал он. – Ты издеваешься надо мной? Магнус! Джем! Катарина!
Ни Магнуса. Ни Джема. Ни Катарины. Ни Клэри.
– Так, ладно, – сказал Саймон сам себе. – Бывало и хуже. А это все – просто странно. Ничего ужасного – просто очень, очень странно, вот и все. А странность – это нормально. Странность – это хорошо. Это что-то вроде сна. Что-то случилось. И нужно понять, что именно. Что бы я сделал, если бы это были «Подземелья и драконы»?
Вопрос не хуже любого другого, за исключением того, что для ответа пришлось бы подбросить двадцатигранный кубик, а такой возможности у Саймона определенно не было.
– Это ловушка? Зачем было отправлять нас в ловушку? Должно быть, это игра. Загадка. Если бы Клэри попала в беду, я бы знал.
Интересно. Саймон внезапно осознал, что и вправду понял бы сразу, если бы Клэри что-то грозило. Но он не чувствовал никакой опасности – только странное напряжение в голове при попытке понять, куда подевалась девушка.
Как только к нему пришла эта мысль, случилось нечто еще более странное: огромный каменный ангел с фонтана взмахнул крыльями и устремился ввысь, прямо в ночное небо. Но от постамента он при этом не отделился и потащил его за собой вместе с чашей фонтана. Огромная чаша оторвалась от земли и стала подниматься к небу. Кирпичи развалились, строительный раствор осыпался, в земле разверзлась яма; в глубине ее виднелись трубы. Яма быстро заполнилась водой. Лед на озере треснул и раскололся, вода хлынула на террасу, и Саймон попятился назад. Медленно, шаг за шагом, он отступал вверх по лестнице, пока уровень воды наконец не выровнялся на высоте восьмой ступени. Фонтан и ангел исчезли из виду.
– Вот это, – сказал себе Саймон, – уже куда страннее обычного.
Едва он это произнес, как ночь разорвал странный звук – чистый и оглушительно громкий, от которого у Саймона зазвенело в голове, а колени сами собой подогнулись, так что юноша едва устоял на ногах. Облака мгновенно рассеялись, будто от страха, и над головой засияла чистая полная луна – желтая и настолько яркая, что долго смотреть на нее было невозможно. Саймон прикрыл глаза и посмотрел вниз.
На воде появилась лодка. В этом как раз ничего странного не было: поодаль виднелась еще целая куча лодок, а Саймон помнил, что поблизости находится эллинг. Но остальные лодки плавали сами по себе, будто радуясь, что вырвались на свободу. А эта как бы приплыла к Саймону целенаправленно и ткнулась в берег прямо рядом с ним.
