– Все хорошо. Я просто… по-настоящему замерзла. Мне показалось, я была в реке.
Саймон перестал дрожать.
– Тебе показалось, что ты была в реке?
– Я пыталась до тебя доплыть, – пояснила Клэри. – Мы были в Центральном парке, и ты провалился под землю – словно тебя похоронило заживо. Потом появился Рафаэль, я села к нему на мотоцикл, мы полетели над рекой, я увидела тебя. И спрыгнула…
Катарина, стоявшая за спинкой кресла Клэри, кивнула Саймону.
– Я видел что-то похожее, – сказал он. – Не точно такое же, но… очень похожее. И я добрался до тебя. Ты плыла ко мне. А потом мы вернулись…
– …В Центральный парк. К фонтану с ангелом.
Магнус тоже присоединился к ним и растянулся во весь рост на диване.
– Терраса Бефезда и фонтан, – пробормотал он. – Вполне возможно, Сумеречные охотники приложили руку к его появлению. Ну, не исключено.
– Что все это значит? – возмутился Саймон. – Объясните мне наконец, что происходит?
И Магнус объяснил:
– Вы двое – слишком разные. У вас в прошлом есть кое-что, отчего… то, что с вами случается, должно происходить по-разному. Для начала, у вас обоих есть блоки в памяти. В жилах у Клэри течет слишком много ангельской крови. А ты, Саймон, когда-то был вампиром.
– Мы в курсе, спасибо. Зачем понадобилось накачивать нас, чтобы сделать нечто символическое?
– Ничего символического. Испытание парабатаев – испытание огнем, – вмешалась Катарина. – Двое стоят в кругах огня, чтобы между ними родилась связь. А это… это – испытание водой. В этом случае нельзя, чтобы испытуемые заранее знали о испытании. Если мысленно подготовиться к нему, это может повлиять на результат. И еще: ваше испытание не имело отношения к Джулиану и Эмме. Оно касалось только вас двоих. Подумайте о том, что вы оба увидели, что узнали. Подумайте о том, что вы чувствовали. Подумайте о том, что случилось, когда вы плыли навстречу друг другу, когда вам уже ничего не оставалось, когда вы должны были умереть.
Саймон и Клэри не сводили друг с друга напряженных взглядов. Они начинали кое-что понимать.
– Вы выпили воды, – сказал Джем. – И мысленно присоединились друг к другу в одном и том же месте. Вы смогли отыскать друг друга. Вы были связаны. «Когда кончил Давид разговор, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу»[4].
– Парабатаи? – удивился Саймон. – Стоп-стоп-стоп. У меня не может быть парабатая. Мне исполнилось девятнадцать два месяца назад.
– Не совсем, – поправил Магнус.
– Как это «не совсем»?
– Саймон, – Магнус посмотрел ему прямо в глаза, – ты умирал. Ты был мертв почти полгода. Конечно, ты при этом не лежал в гробу, но и по-настоящему живым ты не был. Так что это время не в счет. По меркам Сумеречных охотников тебе все еще восемнадцать. И у тебя есть целый год до девятнадцатилетия, чтобы найти парабатая. – Маг глянул на Клэри. – Ну а Клэри, как тебе известно, пока еще не достигла предельного возраста. У тебя есть еще время совершить Восхождение, а затем вы двое сразу сможете стать парабатаями – если, конечно, вы этого и в самом деле хотите. Некоторые люди, не побоюсь этого слова, рождены, чтобы стать парабатаями. Им может казаться, что они просто всегда дружили, всегда соглашались друг с другом, были, что называется, на одной волне. Но дело не в этом – а в том, что вместе им лучше, чем порознь. Сражаться вместе им тоже лучше. Алек с Джейсом не всегда и не во всем соглашались друг с другом, но вместе им всегда было лучше, чем поодиночке.
– Мне часто говорили, – мягким голосом подхватил Джем, – насколько вы двое преданы себя друг другу. Как вы всегда поддерживали друг друга и всегда ставили друг друга на первое место. Когда между парабатаями возникает истинная связь, когда дружба по-настоящему глубока и верна, это может быть… ангельски совершенно. – В глазах Карстерса читалась пугающе глубокая грусть. – Мы должны были удостовериться, что все это правда, а не только внешнее впечатление. Вы собираетесь стать свидетелями на церемонии. Истинные парабатаи могут отреагировать на это очень сильно. И мы должны были удостовериться, что все так и есть и вы сможете с этим справиться. Испытание сказало нам все, что мы хотели узнать.
Глаза Клэри изумленно расширились.
– Саймон… – прошептала она. Голос девушки был хриплым от волнения.
– Этот случай – из ряда вон выходящий, – добавил Магнус, – но у Сумеречных охотников с необычными ситуациями проблем не бывает. Им такое даже нравится. Взгляните на Джема. Вот уж кто по-настоящему необычен! Из ордена Безмолвных Братьев никто не возвращается – и тем не менее он здесь.
Карстерс улыбнулся тираде Магнуса, но взгляд его сразу же вновь стал печальным.
– Парабатаи, – произнесла Клэри.
И в этот момент на Саймона снизошел покой. Как будто ему накинули на плечи одеяло: что-то умиротворяющее и теплое окутало его душу.
– Парабатаи, – повторил он.
И в этот миг все решилось окончательно. Не нужно было даже говорить вслух. Ты же не спрашиваешь себя, должно ли биться твое сердце или должен ли ты дышать. Они с Клэри и впрямь были парабатаями.
Саймон и думать забыл, что он только что сердился на магов. Теперь он знал. У него есть Клэри, а у Клэри есть он. Навсегда. Их души связаны
