больше предыдущего помещения; его венчал высокий купол. Стены покрывал мрамор всех цветов – белый, черный, розовый, золотой, серебристый. Все поверхности были отшлифованы до блеска. Посреди зала выстроились в круг Безмолвные Братья – человек двадцать; они расступились и, пропустив новоприбывших внутрь, снова сомкнули кольцо. В золотых канделябрах тускло мерцали свечи. Воздух полнился запахом благовоний.
– Саймон Льюис и Джулиан Блэкторн, – голос Джема отражался от высоких сводов, и на мгновение Саймону почудилось, что он слышит этот голос в мыслях, как недавно Брата Шадраха. Это было не так, но даже произнесенные вслух, слова бывшего Безмолвного Брата казались гораздо более значительными, чем обычная речь. – Пересеките круг. На противоположной стороне для вас приготовлено место. Когда дойдете, оставайтесь там. Вам скажут, что делать.
Саймон посмотрел на Джулиана. Лицо Блэкторна было белым как мел, – казалось, юноша вот-вот упадет в обморок. Но миг спустя Джулиан совладал с собой и твердыми шагами пересек зал; Саймон последовал за ним. Клэри с Эммой заняли свои места на противоположной стороне круга. Джем присоединился к Безмолвным Братьям – те, как один, отступили, расширив круг. Саймон, Джулиан, Клэри и Эмма оказались в самом центре.
На полу вокруг них появились два кольца бело-золотого огня. Пламя поднималось всего на несколько дюймов, но горело ярко и обжигающе.
«Эмма Карстерс, шаг вперед».
Голос прозвучал в голове Саймона – все Безмолвные Братья произнесли приказ в унисон. Эмма переступила через границу одного из колец и остановилась, с улыбкой глядя на Джулиана.
«Джулиан Блэкторн, шаг вперед».
Джулиан вошел во второе кольцо – быстрее, чем Эмма, но не поднимая головы.
«Свидетели, вы будете стоять на крыльях ангела».
Саймону понадобилось несколько секунд, чтобы понять, чего от них хотят. Наконец, он разглядел у дальнего края круга вырезанную в полу фигуру ангела с распростертыми крыльями. Саймон занял свое место на одном из крыльев, Клэри ступила на второе. Теперь они стояли ближе к кольцам огня; Саймон даже чувствовал, как приятно тянет жаром пламени по замерзшим ногам. Место оказалось очень удобным: отсюда Саймон хорошо видел лица обоих – и Эммы, и Джулиана.
Что он видел? То, о чем каким-то образом знал и так.
«Мы начинаем Испытание огнем. Эмма Карстерс, Джулиан Блэкторн, войдите в центральное кольцо. В этом кольце суждено родиться вашей связи».
Подчиняясь словам Братьев, в кругу появилось третье кольцо, связавшее первые два. Едва Эмма с Джулианом вошли в центральное кольцо, пламя взвилось выше, почти им до пояса.
Что-то промелькнуло между ними в это мгновение. Промелькнуло слишком быстро, так что успел заметить лишь краем глаза: то ли краткий обмен взглядами, то ли чуть заметная перемена позы, то ли еще что-то… но, что бы это ни было, Саймон видел такое и раньше.
Пламя взметнулось еще выше – до самых плеч Джулиана и Эммы.
«Время принести клятву».
Эмма с Джулианом заговорили в унисон. Голоса их еле заметно дрожали, пока оба произносили древние слова из Библии.
«…Куда ты пойдешь, туда и я пойду…»[5]
Саймону стало не по себе. Что он только что видел? Почему оно показалось таким знакомым? С чего он вдруг так забеспокоился? Саймон снова внимательно посмотрел на Джулиана с Эммой. Оба выглядели так, как и полагалось испуганным детям, собирающимся сделать что-то очень важное.
Ну вот, опять! И опять слишком быстро – да еще и языки огня мешают разглядеть толком. Что это такое, черт его возьми? А вдруг именно в этом и заключается роль свидетелей? Вдруг им нужно разглядеть, что это такое?
Нет, не может быть. Джем же сказал, что это формальность. Формальность. Наверное, надо будет спросить об этом в следующий раз, когда Саймон будет сам стоять в огненном кольце.
«…И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду…»
Ритуалы Сумеречных охотников всегда такие жизнерадостные, аж жуть.
«…Пусть то и то сделает мне ангел, и еще больше сделает…»
Джулиан споткнулся на словах «Пусть то и то сделает». Кашлянув, он закончил клятву секундой позже Эммы.
У Саймона в мыслях словно что-то щелкнуло. Он вдруг вспомнил, как Джейс в его видении требовал вспомнить, когда они встретились впервые. А миг спустя целая цепь воспоминаний мелькнула в его мозгу, словно гирлянда флажков, из тех, что тащатся за маленькими самолетиками, снующими над пляжами Лонг-Айленда…
Они с Клэри сидели в «Джава Джонсе». Слушали, как Эрик читает стихи. Саймон решил, что лучше момента уже не будет. Он собирался ей сказать. Он должен был ей сказать. Он принес им обоим кофе. Стаканчики были горячими, и пришлось поставить их на стол слишком резко, чтобы поскорее подуть на пальцы.
Точно так же жгло у него в груди. Это яснее ясного намекало, что пора, наконец, сказать ей…
Эрик читал какое-то стихотворение, в котором то и дело повторялись слова «нечестивые чресла». «Нечестивые чресла, нечестивые чресла…» Слова
