– Присаживайся! С чем пришёл?
Вошедший пожевал губами.
– Тут такое дело, Петр Николаевич… Даже не знаю, с чего начать.
– Заинтриговал! – генерал-лейтенант отодвинул в сторону бумаги. – Ну?
– Я тут в Энск заезжал… ну, по операции…
– Понял!
– Так вот. С местными побеседовал, озадачил, чем положено, – и на вокзал. И вот тут, прямо около гостиницы, натыкаюсь на знакомого человека.
Генерал вопросительно наклонил голову.
– Это полковник Чернов Петр Николаевич. Он в штатском был, но я его узнал – встречались мы пару раз. Ещё во время войны.
Кубаткин пожал плечами.
– И что? Ну, полковник… знакомый… что тут такого?
– Он не просто полковник, я даже не уверен, что это его настоящее звание. Это управление «В2» ХОЗУ НКГБ – теперь уже МГБ.
– ХОЗУ?
– Это ширма. По крайней мере, у меня есть все основания так думать. Во время войны он привозил на наш участок фронта своих специалистов – те ещё головорезы, надо сказать! Мы тогда разыскивали одну резидентуру, крови они нам успели попить – закачаешься! И вышли на их лежку. Москва потребовала взять живыми радиста и старшего группы. Ну и рацию с шифрами…
– Знакомо! – усмехнулся начальник облуправления. – Что дальше-то было?
– Там охрана имелась – полвзвода оуновцев. Тоже руки по локоть в крови, просто так не взять. Начнем штурм – они успеют рацию и шифры уничтожить. Такое там место – большой группой незаметно не подойти, видно всё. Мы уж и так голову ломали, и эдак… тут Чернов приехал. А перед этим нам позвонили из штаба фронта и сказали полковнику не мешать. Мол, он сам знает, что делать нужно.
Кубаткин подпер голову рукой – рассказ гостя его явно заинтересовал.
– Полковник со своими людьми пошарился вокруг, с нашими ребятами поговорил. Слушал внимательно, не перебивал. А потом приказал все силы отвести и оставить только наблюдателей. И через два дня приволокли его шустрики радиста и старшего – целёхоньких! Рацию принесли. А вместе с ними доставили и портфель со всякими бумагами. Там такое было… – Огнецов только головою покачал. – Москва тогда основательно расщедрилась – наградили многих.
– Ну? – кивнул начальник.
– Мы сразу же на место поехали. Интересно же! А там – семнадцать холодных в живописных позах. Все с оружием. И ведь стреляли! Мы пробоины в стенах видели. Да только без толку – никого из парней полковника им достать не удалось. Трое их было – и всех я у нас в штабе потом видел. Да… раненых, кстати говоря, там никого не имелось – всех наглухо положили! Без гранат – только ножи и пистолеты. Я тогда с рапортом наверх вышел – просил прислать нам хороших инструкторов. У меня и свои бойцы были очень даже на уровне, но вот чтобы таких… таких не имелось.
– Прислали?
– Через три месяца. Но не тех. Грамотный был капитан, опытный, многому ребят научил… но не то!
– И теперь, говоришь, встретил ты этого Чернова… А он-то что там делает?
– Я потом пробовал кое-что об этом управлении выяснить, – прикусил губу полковник. – Но толком так ничего и не узнал. Однако ж посоветовали мне особо не копать! По-дружески, но вы ведь, Петр Николаевич, и сами понимаете,
– Кто посоветовал?
– Заместитель начальника контрразведки фронта генерал-майор Долинин. Он потом погиб в Восточной Пруссии. На мине его машина подорвалась.
– Так… – призадумался генерал.
– И ещё. Краем уха мне тогда удалось услышать – всё от того же Долинина, – что очень многие наши материалы, в копиях разумеется, в это самое управление направляются.
– Зачем это?
– Не знаю. Он мне этого тогда не сказал, а я не стал спрашивать – намек-то очень даже серьёзным был.
– Ладно… – меланхолично произнёс Кубаткин. – Спасибо тебе, Дмитрий Петрович! Выясню я, что это тут у нас полковник твой потерял!
Когда за посетителем закрылась дверь, генерал-лейтенант поднял трубку и набрал знакомый номер.
– Дима? День тебе добрый! Как жив? Нормально? Слушай. Вопросец небольшой есть… Нет, ничего серьёзного! Тут у нас на горизонте промелькнула одна личность… некий полковник Чернов. Ваш он – из ХОЗУ. Управление «В2». Кто это такой вообще? Чего делает?
