* https://www.youtube.com/watch?v=jppkff5mk34
- Вьетнам, - негромко подсказала Яся.
- Вьетнам, Вьетнам, - забормотал я, перебирая в уме песни, - О! - увидел рыжий костер посреди зала. Американка сидела на самом краешке стула, вся подавшись вперед. - Мэри, вы что пели в шестьдесят восьмом?
Она дернулась, словно ее неожиданно ожгли хлыстом.
- I declare... - начала хрипло. Потом прокашлялась и напела уже нормальным голосом, - I declare war is over.
- Слова помните? Напишете?
Она медленно кивнула.
- Спасибо, - улыбнулся я ей с благодарностью и повернулся к своим. Оглядел их по кругу и произнес с укоризной, - ну что ж вы так, ребята? Никто на вьетнамца не тянет даже в гриме.
Тут меня еще раз осенило.
- О! - я прищелкнул восторженно пальцами, - как все удачно складывается-то!
Кузя, сквозь которую я смотрел в этот момент остановившимся взглядом, боязливо отпрянула.
- Вьетнамка на мне, - объявил я решительно, - усилимся Мелкой. Ну... Томкой из восьмого, отлично подойдет.
«Заодно отвлечется немного», - подумал про себя.
- Она же не из нашего класса! - вскинулась моя Тома.
- Ну и что? - пожал я недоуменно плечами, - агитбригада от комсомольской организации школы.
Спорили о программе еще минут двадцать. Не все, конечно, включились - шумела лишь треть. Еще треть заинтересовано слушала и поддакивала. Я решил, что и это - отличный результат.
Под конец постановили закончить все хоровым исполнением «Атлантов» Городницкого.
- Уф... - выдохнул я, подводя черту, - ну вот как-то так, ребята. Будем отталкиваться от этого. И все продолжаем дома думать. Да это и вообще полезно.
Блеск в глазах и улыбки были мне наградой.
Я посмотрел вглубь зала.
Одобрительно кивнула мне от двери невесть когда просочившаяся обратно Тыблоко. Старательно протирала очки классная. Озабоченно завертела головой «завуч по внеклассной».
Мэри... А нет Мэри. И когда только улизнула? А я и не заметил.
Вторник, 24 января, день,
Ленинград, Измайловский пр.
До падения спутника оставались сначала дни, потом - часы, и меня все чаще тянуло пофилософствовать:
«Эффект бабочки или резиновая лента? Мы помещены в мир Брэдбери или Андерсона? Или, что еще хуже для человечества, у нас вариант Азимова? Размажется аппарат над севером Канады или дотянет до Атлантики? А вдруг мое вмешательство изменит траекторию неожиданно сильно? Стоит оператору спутника сориентировать его чуть иначе, и вот он - «эффект бабочки» в действии! Надеюсь, все же, в Париж реактор не попадет - это было бы слишком обидно».
Разошедшееся воображение дразнило:
«Если бы нос у Клеопатры чуть короче, вся история Земли могла бы быть иной. Будь она удачливее в соблазнении Октавиана, и мы бы, возможно, жили в других странах и говорили на иных языках - ведь Римской Империи могло не случиться».
Я томился и переживал.
Позавчера в «Правде», между здравицами в честь шестидесятилетия Советской Армии и большой статьей к столетию освобождения Болгарии от османского ига, втиснулось короткое сообщение ТАСС. В нем в качестве вероятного места падении аварийного спутника были обозначены «безлюдные районы Канады к северу от Большого Невольничьего Озера».
- Поверил... - прошептал я, опуская газету, и по лицу моему поползла неуверенная улыбка.
Андропов явно потратил часть своего авторитета на эту строчку, и, хоть это было глупо, я почувствовал за собой должок: спутник теперь просто обязан упасть именно туда. Поэтому сегодня Тому к ее парадной я довел за рекордно короткое время и сразу, несмотря на удивление в ее глазах, убежал - «Космос» в прошлый раз сгорел около двух по Москве, и я очень, очень хотел услышать трехчасовой выпуск Би-Би-Си.
Торопливо сбросил ботинки и прямо в куртке приник к «Ригонде».
- Полдень. Вы слушаете всемирную службу Би-Би-Си, Лондон. Новости.
Я грыз ногти, слушая о похищении в Бельгии какого-то промышленника. Нашли, о чем говорить! И, наконец, вот оно!
- По сообщению NORAD, около часа назад аварийный советский спутник «Космос-954» с атомной энергетической установкой на борту разрушился в
