– Ясно, – подвел итог перекличке Корнеев. – Гусев! А ты чего молчишь? Цел?
– Цел… – невнятно ответил лейтенант. – Только пошевелиться не могу. Языком тоже… трудно ворочать.
– Не прикусил? Кровь во рту чувствуешь?
– Нет…
– Тогда все нормально. Скоро пройдет. Вспомните, мы когда под скалой очнулись, тоже состояние было как под завалом лежали.
– Черт, до чего ж неприятное чувство… Лучше уж сразу, чем паралич… – Малышев застонал сквозь зубы. Видимо, капитан упрямо пытался заставить тело двигаться.
– Отставить сопли. Сказал же, скоро пройдет.
– Ну, тогда объясняй. Пока валяемся. Помнится, командир, прежде чем приказать: «Все думайте о Степаныче», ты обещал нам подробности.
– Обязательно… – Корнеев машинально кивнул и с удовольствием отметил, что попытка почти увенчалась успехом. Шею, во всяком случае, он почувствовал. И толпы мурашек, которые хлынули от затылка вниз по хребту, разбегаясь во все стороны. – Ухх… – не сдержал Николай вырвавшийся стон. – Твою дивизию! Зараза… Терпеть ненавижу щекотку.
– Не скажи, командир, – хихикнул Колокольчиков. – Как по мне, так лучше ржать, чем рыдать. Ой, не могу… Хи-хи-хи…
На минуту или две всем стало не до разговоров. Кто тихонько похихикивал, кто посмеивался, а кто и похохатывал время от времени. Но как говорится, хорошего понемногу. Щекотка прокатилась волной по всему телу, от макушки до пяток, и утихла. А следом вернулась утраченная подвижность.
– Отставить шевеление! – приказал Корнеев, у которого от попытки сесть мир буквально завертелся перед глазами, вызывая тошноту. – Без моей команды резких движений не делать. Объясняю: мы все еще подвержены воздействию пространственного перехода. Вернее, находимся в его восстановительной фазе.
– Чьей фазе?.. – общее удивление высказал Андрей. При этом капитан Малышев даже забыл о столичной интеллигентности.
– Восстановительной. Я все объясню… Только сперва оглядимся. Доложите, кто что видит со своего места. О потолке и стене с амбразурами докладывать не обязательно. Только о существенном.
– Дверь. Железная, – первым отозвался Гусев. – Массивная. Заперта не на обычную щеколду, а как на кораблях. С такой фиговиной, похожей на рулевое колесо.
– Эта фиговина называется штурвал запора, – проворчал Петров. – Деревня. Но то, что она на внутренней стороне двери, приятно. По крайней мере мы не в тюрьме. Иначе запорная арматура была бы только снаружи. Одного не пойму… Мне это кажется, или она все же на потолке?
– С выводами потом, – остановил сапера Корнеев. – Докладывайте по существу.
– Штабель с ящиками, накрытый брезентом. Ящики большие. В основном деревянные. Много. Более точной визуальной идентификации не поддаются.
– А то, что они деревянные, – Гусев решил в свою очередь поддеть сапера, – ты сквозь брезент увидел?
– Очертания деревянного ящика отличаются от металлических более острыми углами… – начал было деловито объяснять Петров, но тут заржал Малышев.
– Виктор, хорош стебаться. Я, похоже, в ту же сторону смотрю… И наблюдаю в брезенте огромную прореху. Что в ящиках, таки да, непонятно, они там разных габаритов. Кстати, есть и металлические. Те, что ближе ко мне, похожи на цинки с лентами к пулемету.
– Таки да… – поддержал Малышева Гусман. – Поскольку я вижу три МГ-42… А скажите мне, кому-то надо иметь столько пулеметов и шоб они все стояли без патронов?
– Пулеметы?! – Корнеев снова попытался подняться, и на этот раз ему это удалось. Во всяком случае, когда подполковник принял положение сидя, земной шар не попытался из-под него убежать. – Есть контакт! Кажется, отпустило. Разрешаю подвигаться. Осторожно и не шумим.
Бетонная коробка, в которую их забросил организованный Штейглицем переход, оказалась не тюремной камерой, как Николай подумал сначала, а немецким дотом. Большим. На три пулеметные точки. С какого боку к нему лепится его ефрейтор Семеняк, Корнеев пока не понял. Но хоть в одном Максимилиан не соврал: пока их жизни пребывают в относительной безопасности. Осталось выяснить, насколько длинно это самое «пока». Какие козыри имеются на руках и что следует предпринять в первую очередь, чтобы сохранить данное положение вещей как можно дольше. Поскольку бесхозных дотов в рабочем состоянии в природе не существует. А значит, в самом скором времени стоит ждать появления солдат гарнизона, которые вряд ли будут рады нашествию непрошеных гостей. И историями о параллельных мирах их наверняка будет весьма сложно заинтересовать, а тем более убедить… Причем независимо от формы, которую они носят.
Придерживаясь за стенку, подполковник с трудом воздвиг себя в вертикальное положение, прикидывая, с чего начать в первую очередь. Но жизнь, как водится, немедля внесла свои коррективы в еще даже не сформировавшиеся планы.
– Командир! – громким шепотом окликнул Корнеева Андрей Малышев, стоявший ближе всех к амбразуре. – Фрицы. Высаживаются. Примерно взвод…
– Просто высаживаются? Или готовятся к бою?
