– Никак нет, как к себе домой приплыли. Не торопятся. Засады не опасаются. Даже по сторонам не смотрят. Да ты сам глянь… Они еще далеко. И если будут продолжать дебаркацию такими же темпами, то у нас минут десять как минимум. Для организации торжественной встречи.
Николай шагнул ближе и припал к амбразуре. Первое, что удалось прояснить: дот стоял либо на островке, либо на самом кончике далеко выступающего мыса – поскольку не очень широкое, метров сто, предполье – пустынный, каменистый берег – обоими флангами упиралось в воду. Укрытая небольшими, серовато-зелеными волнами и даже с виду холодная водная гладь уходила – по левую руку и прямо – в сторону горизонта, а правее просматривалось нечто весьма похожее на гряду скалистых островов.
Картина маслом… Прямо в секторе обстрела, оживленно галдя и перебрасываясь специфическими солдатскими шуточками, высаживались гитлеровцы. Шум прибоя не позволял разобрать их разговоры дословно, но даже обрывков доносящихся фраз вполне хватало, чтобы сложить в понятные и незамысловатые конструкции. Типа: «Куда прешь!», «Разуй глаза, болван!», «Поберегись!» и другие междометия, сопутствующие погрузочно-разгрузочным работам во всех портах мира.
Метрах в ста пятидесяти от берега, видимо ближе не позволяла подойти глубина и россыпи торчащих из-под воды камней, встал на якорь малый тральщик, а уже от него туда и обратно сновало четыре небольших десантных бота. В эту алюминиевую посудину за один раз помещалось около шести солдат или десяток ящиков. И судя по количеству гитлеровцев, перетаскивающих дальше от воды уже доставленный груз, моторки либо заходили на третий рейс, либо именно эти два десятка вояк должны были стать гарнизоном «бесхозного» дота.
Ну, что ж, времени не вагон, но и не горит. По крайней мере пока никто из фашистов не сунется к доту.
– Группа, внимание! Я не могу определить наше местонахождение. Не знаю, что у нас в тылу и кто на флангах. Но это не имеет никакого значения. Приказ «Убей врага!» никто не отменял. Поэтому приказываю приготовиться к отражению атаки. Лейтенант Колокольчиков!
– Я!
– Тихо ты… Займи место у края правой амбразуры и веди скрытное наблюдение за перемещениями противника. О любом приближении докладывать немедленно. Негромко.
– Есть…
– Малышев.
– Я.
– Андрей, твой левый пулемет. Гусев!
– Я.
– Правый пулемет. Яков, на тебе ревизия. Постарайся в кратчайшие сроки разобраться, что и где здесь лежит. Ну и, конечно же, сколько.
– Э-э-э… Дико извиняюсь, командир, но хочу напомнить, что я боевой летчик, а не…
– Уже извинил. С кем не бывает! Но ты не волнуйся – придем в Одессу, обещаю тете Соне об этом не говорить. Все… – Корнеев поднял руку, обрывая поднявшийся смех. – Поржали, и будя. Яша, не выделывайся. Тем более что ты пилот, а не бортстрелок. В первую очередь меня интересует боезапас. Виктор – с Гусманом. Сперва сам проверь. Не люблю сюрпризов. Особенно в замкнутом помещении… Если все чисто – встанешь вторым номером к Малышеву.
– Сделаем, – серьезно кивнул Петров, но все-таки не удержался от шутки. Вспыхнувший приступ веселья не так просто погасить, особенно когда вот- вот… – Что-то я слишком часто стал по запечатанным ящикам шарить. То свечи, то золото… Теперь вот – боекомплект. Может, пора профессию сменить?
– Это нам всем еще предстоит. После войны… – вместо Корнеева ответил саперу старшина Телегин. – Только давай сперва доживем, майор. А мне что делать, командир?
– Не волнуйся, Кузьмич, и для тебя дело найдется. Посмотри, есть ли возможность незаметно выбраться наружу. Сможешь – оглядись вокруг. Хотелось бы все-таки понять общую обстановку. Захвати снайперку. Если удастся выбраться, а вернуться до начала боя не получится – работай только по фугасникам. Зря не светись. Будешь нашим козырем в рукаве.
– Добро…
– Я на среднем пулемете. Веду огонь, когда другие перезаряжаются. Колокольчиков – вторым номером к Гусеву. Вопросы есть? Нет? Тогда приготовиться к бою! Огонь открывать только по моей команде. Колокольчиков! Уснул, что ли?
– Так нечего докладывать, командир. Сам посмотри… Те немцы, что уже высадились, перекур себе устроили. А больше никого не будет. Тральщик принимает шлюпки на борт.
Встав так, чтобы мелькающую тень не заметили снаружи, Корнеев сам оценил обстановку. Действительно, ситуация складывалась в пользу разведчиков. Новоприбывший гарнизон – восемнадцать фрицев – не слишком торопился приступать к несению службы. Оттащив подальше от воды несколько десятков ящиков, шесть столитровых бочек и дюжину больших, сорокалитровых канистр, они расселись на них и спокойно закурили. Судя по всему, не слишком опасаясь строгости командира. Да и старший команды – унтер-фельдфебель, – встав чуть поодаль с парой ефрейторов, с большей заинтересованностью поглядывал в сторону готовящегося к отплытию корабля, чем будущего места службы.
