Неожиданно вспомнился тот день, когда Ариатар решил вернуться в Академию некромантии. Он мгновенно пронёсся перед глазами так, словно это было вчера. Как Ри отговаривал его это делать, как проклинал его на все лады наставник! Как молча хмурился Повелитель, который хоть и наполовину, но одобрял действия сына. А Селениэль…
Это был единственный раз, когда эрхан поругался с матерью. Сильно, крепко. До боли, до ненависти. До её слёз. Это было всё так… глупо.
Его гневные слова, сами слетающие с губ, её закушенная до крови губа, в напрасной попытке сдержать слёзы. Ругань, бесконечные объяснения, долгие уговоры. Искрящаяся в воздухе магия стихий, сила Хранителей и клубившаяся, уже неконтролируемая Тьма. Резкий, неосторожный взмах его руки – и скрипка принцессы лунных эльфов, падающая на каменный пол. Деревянные щепки, разлетевшиеся по полу, свернувшиеся в клубок тонкие порванные струны. Боль и непонимание в её зелёных, таких родных глазах. Громкий треск захлопнувшейся за его спиной двери и хлёсткая пощёчина отца, обжёгшая лицо…
Ариатар сжал кулаки, стиснув до боли зубы. Как он мог так повести себя с ней?
Только сейчас эрхан понял, что повёл себя не как наследный принц эрханов, названный в честь Хранителя Огня, оберегаемый самой Гекатой ещё до рождения, нет. Он поступил как простой, глупый, самовлюблённый и обиженный на весь мир мальчишка. Он ранил своими словами и поступками ту, что любила его больше всех на свете. И что было больнее всего, что она его понимала. Действительно понимала и принимала даже таким, каким он был той злополучной ночью в Сайтаншессе.
Поддавшись внезапному порыву, Ариатар поднял скрипку и приложил её к плечу, зажав подбородком. Но зачарованный смычок, в который были вплетены нити волос из гривы Харона и шерсть его эрингуса, несмотря на затаённую надежду и долгое ожидание, так и не появился.
Прикрыв глаза, демон опустил руки, осторожно, но крепко сжимая гриф.
Не сейчас. Возможно, ещё не время.
Но ему казалось, что рано или поздно, что уже совсем скоро он сможет сыграть ещё раз. Взять в руки смычок и скрипку и выразить с помощью музыки всё то, что так долго копилось в его душе. И тогда, как когда-то давно, звуки скрипок Повелительницы эрханов и её сына вновь разлетятся над Сайтаншессом…
Откинув крышку сундука, демон аккуратно убрал скрипку, окутав её Тьмой, чтобы случайно не повредить. Куда же делся футляр со смычком, он так и не смог вспомнить. Это его расстраивало и злило, но Ариатар знал: рано или поздно он найдёт его.
Хриплое карканье, раздавшееся со стороны окна, разорвало царившую в комнате тишину и возвестило эрхана о том, что его одиночество нарушено. Эрингус, что всё это время дремал на кровати в облике пантеры, а может, просто делал вид, на миг поднял голову, блеснув в полумраке серебряными глазами. Узнав неожиданного гостя, магическое существо успокоилось и, зевнув во всю пасть, показав внушительные клыки, вновь пристроило голову на лапах, погружаясь в полудрёму.
Ночной гость его нисколько не волновал.
– Рикс, – тихо позвал демон, подойдя к окну. Там, на подоконнике, смотря на Ариатара слишком умным и серьёзным для простой птицы взглядом, сидел крупный чёрный ворон. Не узнать это творение чистой магии смерти было невозможно. – Что ты здесь делаешь?
Птица склонила голову, коротко каркнув. Неожиданно в её чёрных глазах показалась капля расплавленного золота. Растекаясь по радужке, капля увеличивалась, пока постепенно не заполнила собой всю поверхность, остановившись только у границ зрачка. Миг – и всё исчезло, оставив после себя лишь глубокий чёрный цвет.
– Понятно, – хмыкнул эрхан, присев на подоконник и ласково поглаживая чёрное мягкое оперение, сотканное из магии. – Танорион всё рассказал.
Ответа от птицы не требовалось. Ариатар знал, что так и будет. Вот только…
Демон отдал бы всё, чтобы сейчас хоть и через глаза ворона, но поговорить с самым дорогим для него человеком. Он как никогда сильно хотел этого, но Селениэль не решилась, ограничившись лишь короткой весточкой. Прибытие любимого питомца Сайтаншесской Розы в Ай’ше означало только одно: его помнят, его любят… его ждут. Пожалуй, на данный момент большего эрхану было и не нужно.
– Я в порядке, – тихо произнёс Ариатар, кончиками пальцев почёсывая шею внимательно смотревшего на него ворона. – Теперь в порядке. Я скоро вернусь домой.
На этом короткий разговор был окончен.
Поднявшись с подоконника, демон вдруг услышал лёгкий стук упавшего на деревянный пол предмета. Он наклонился и поднял блеснувшее в лунном свете серебряное перо. Машинально сунув руку в карман куртки, откуда оно выпало, Ариатар вытащил блокнот, который так и не отдал владелице.
Эрхан нахмурился: потёртый от частого использования блокнот со следами серебряных ногтей нужно вернуть. Для Саминэ это был единственный способ общения с внешним миром.
Быстро пройдя комнату, демон небрежным щелчком снял наложенные на неё охранные заклинания, распахнул дверь и… наткнулся взглядом на стоявшую на пороге девушку, которая замерла с поднятой рукой.
Она явно собиралась постучать.
– Саминэ? – несколько удивился Ариатар. – Не ожидал. Проходи.