Он кивнул.
– И ты сказал мне…
– Что тебе не нужно думать об этом, – закончил он, но прежде, чем я зашипела в ответ, продолжил: – И я до сих пор так думаю, Амелия.
– Тебе придется хорошенько постараться, чтобы объяснить мне это, – сказала я, разворачиваясь и складывая руки на груди. Мое лицо стало темнее тучи. – Со мной что-то происходит, и это что-то мне совсем не нравится. Я вижу золотой свет, слышу голос, который твердит об одном и том же. И это мой голос, Вайлар!
Сорвалась на крик, вдруг осознав, как сильно меня беспокоит все это. Очень долгое время я старалась не обращать внимания на странности, происходящие со мной. Скорее для того, чтобы не нарушить собственное душевное состояние. Разве можно назвать нормальным человека, который слышит голоса и видит галлюцинации? И вот теперь оказалось, что все это происходит на самом деле. Мои видения – не бред сумасшедшего, а голос дракона у меня внутри. Дракона! Чудовища, которое вымерло несколько сотен лет назад вместе со всем своим племенем.
Пожалуй, лучше бы это были галлюцинации.
– Что ты узнала? – с тяжелым вздохом спросил Вайлар. Его взгляд был предельно серьезен. Но создавалось впечатление, что вести этот разговор крайне тяжело. Но почему?
– Что после того, как я чуть не умерла в первый свой день в Чертоге, в мое тело вселился дух какой-то драконьей королевы.
Вайлар отвернулся к окну, тоже посмотрев на закат. В мрачных серебристых глазах отразились оранжевые блики.
– И что хотели от тебя эти нелюди? – Тихо спросил он.
– Убить, – закончила я. – Тогда дух освободился бы для какого-то темного ритуала, после которого восстанет дракон-лич.
– Что?! – воскликнул Вайлар неожиданно, повернувшись ко мне. Его взгляд вдруг блеснул всеми гранями ужаса, гнева и отвращения. – Это немыслимо. Зачем им это?
– Чтобы вернуть к жизни какую-то империю, – сказала я неуверенно.
Реакция коменданта была не совсем такой, как я рассчитывала. Кажется, он и впрямь знал не все. Только что это меняет?
– Тебе не кажется, что настала твоя очередь рассказывать? – потребовала я.
Глава крепости кивнул, мгновенно успокаиваясь. Словно и не было этой странной, совсем не похожей на него вспышки ярости.
– То, что в тебе ее дух, я догадывался с первого дня, – сказал он. – Но уверенности не было.
– Так ты знал! – сказала я, чувствуя огонь обиды.
– Твое тело лежало на плитах гробницы, – объяснил Вайлар, даже не пытаясь оправдаться. – И на остовах костей остались капли твоей крови. Это первое, что пришло мне в голову, когда я увидел, насколько выросла в тебе магия.
У меня перехватило дыхание. Все, как я и думала. Но боялась себе признаться. Моя возросшая сила, четвертый уровень – все это чужое.
– Значит, – пробормотала я, – это вроде одержимости?.. Во мне живет чужое сознание? Это объясняет перемену моего характера и привычек.
– Как раз наоборот, – покачал головой Вайлар и сдвинул брови. – Если бы ты была одержимой, в тебе боролись бы две сущности. Одна обладала бы магией, а другая – нет. И тогда дух из тебя можно было бы выгнать. Но это не так.
– А как тогда?
Комендант вздохнул и, не отводя глаз, ответил:
– Я думаю, что дух дракона слился с твоим воедино. Возможно, не до конца.
Если бы я понимала, что это значит!
Видя, что я ничего не отвечаю, Вайлар продолжил:
– Часть твоих собственных эмоций, чувств, привычек и предпочтений были стерты и заменились чертами характера духа. Но и дух потерял половину своей сущности, слившись с тобой.
– Значит, теперь я – не человек?..
– Нет, – отрицательно покачал головой мужчина. – Ты человек. По крайней мере пока.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Ты говорила, что тебе снятся сны, в которых голос что-то требует, – Вайлар мягко взял меня за руки, заглядывая в глубину глаз.
– Да, – я опустила голову, вспоминая. – Там было что-то про какие-то шаги, которые я должна пройти.
– Ты помнишь, какие именно? – напрягся Вайлар, сжимая мои руки.
– Да… Кажется что-то типа «сострадание, гордость, страсть, доверие», – вспоминала я.
– «Жертвенность, любовь, свобода», – с какой-то горечью закончил мужчина.
– Да, точно! – воскликнула я. – Что это значит?
– Это семь черт драконьей души, – ответил комендант.
– Почему мне кажется, что из тебя все приходится вытягивать? Что за черты?
