У Димитриоса расширились глаза.
– Этот договор был в силе до того, как ты включила тревогу, юная леди. Ах, да, мы все видели. И это так ты отблагодарила нас за все, что мы для тебя сделали? Ты потворствовала этим бандитам в краже двух локули и осколков, после чего думала привести их к повстанцам? Мне жаль, дети, но игра окончена. Больше мы не можем вам доверять.
– Ой, бла-бла-бла, труляля, посмотрите на меня, я такая крутая шишка! – фыркнула Элоиза, скрещивая руки на груди.
– Доверять нам? – переспросил я. – Это вы нам лгали! Вы обвинили нас в краже осколков, хотя отлично знали, что они спрятаны! Вы использовали нас: хотели, чтобы мы привели вас к повстанцам!
– Мне стоит отдать дань уважения вашей сообразительности и нахальству. – Димитриос потер лоб. – Не знаю, как вы раскрыли наш маленький план, еще меньше хочу знать, откуда вы узнали местонахождение осколков. Но я крайне расстроен тем фактом, что вы воспользовались впечатлительностью юной Элоизы, наговорили ей всякой ерунды и тем самым убедили ее сделать за вас всю грязную работу…
– У меня своя голова на плечах, брат Димитриос, – перебила Элоиза. – Оставьте нас в покое.
– Мне были даны четкие указания, принцесса: осколки, локули и Избранные. Немедленно. Номер Первый желает с вами побеседовать. – Брат Димитриос со вздохом перевел взгляд на Торквина. – Клянусь призраком Массарима, она не обрадуется, увидев этого.
Я бросил обеспокоенный взгляд назад в джунгли. Рюкзак с локули и осколками лежал сразу за поляной. Отсюда его не было видно, но обнаружить его труда не составит. Необходимо было каким-либо образом избавиться от этого монаха.
– Простите, брат Ди, – решился я. – У нас нет локули и осколков. И мы не скажем вам, где они. Можете отправляться назад и так и передать Номеру Первому.
– Точно! – Элоиза вызывающе вскинула подбородок.
– Не припомню, чтобы я давал право отказываться. – Брат Димитриос достал из кармана пистолет.
– Он что, собирается пристрелить меня? – спросила Элоиза.
– Только через мой труп, – заявил Касс, вставая перед ней. И тут же вздрогнул. – Ого! Я правда это только что сказал?
Брат Димитриос щелкнул пальцами. Позади него из тьмы вышла целая группа массаринов – Циклоп, Йоргос, Мустафа и еще двое, которых я видел в первый раз.
– Вы знакомы почти со всеми этими джентльменами, – сказал Димитриос. – Позвольте представить вам двоих наиболее подготовленных из нашей службы безопасности, мистера Христоса и мистера Янни.
Христос телосложением напоминал борца сумо, тогда как Янни выглядел так, будто еще совсем недавно входил в русскую олимпийскую сборную по баскетболу. Мустафа размял руки, и синяки, оставленные стеклом мини-вэна, так и заплясали у него на мышцах.
– Вас шестеро? – спросила Эли.
– Вообще-то семеро, – уточнил Димитриос, оглянувшись в поисках пропавшего головореза. – Как локули.
– И Чудес, – добавил Йоргос. – Счастливое число.
Теперь я видел седьмой огромный силуэт позади остальных. Лицо его скрывал капюшон. Против нас был практически настоящий эскадрон.
Нашему плану пришел конец.
Головорезы Димитриоса по одному, точно желая впечатлить нас, встали по обе стороны от своего командира – сначала Мустафа, затем Йоргос и Циклоп, а за ними два новеньких.
– Еще будут возражения, дети? Прекрасно. А теперь – к делу. Нужно доставить мистера Торквина в наш госпиталь. – Димитриос ткнул пальцем в парня в капюшоне. – Ты составишь Джеку компанию, пока он пойдет за локули. Пошевеливайся!
Седьмой массарин вышел вперед. Когда я повернулся к нему, луч от моего фонаря ударил ему прямо по глазам.
Он дернулся, отворачиваясь, но я успел узнать в нем Марко Рамсея.
Глава 36
Дерни меня за палец
Эли подскочила к нему и с размаху влепила ему пощечину.
– Ай! – взвыл Марко.
–
– Чувиха, я не учил французский, – ответил Марко. – Слушай, никто мне ни слова не сказал, что задумал брат Ди. Я думал, мне просто нужно будет вас найти.
– Это была латынь, – сказала Эли. – Переводится как «И ты?». Юлий Цезарь сказал это своему лучшему другу Бруту сразу после того, как тот вонзил в него нож!
Марко улыбнулся.
– А ты все в своем репертуаре. Опять твои старые фильмы? Надо будет запомнить. Но послушай, Эли, я не…
