– Назад к Масса. Но я буду присматривать за вами из безопасного места, – пообещала мама. – Я очень постараюсь.
Ее слова стали для меня неожиданностью.
– Пойдем с нами, мам!
– Я… Я бы хотела, – призналась мама. – Но Омфалос ничего не забывает и не прощает. Если я уйду с вами, я не проживу долго, Джек. Что же касается Масса… – Она тяжело вздохнула. – Надеюсь, они меня не заподозрили. Иначе мне придется пуститься в бега.
– Нет! – закричал я. У меня пылало лицо. Из-за навернувшихся слез я едва мог рассмотреть маму, словно она уже стала одним из далеких воспоминаний.
Она коснулась моего подбородка забинтованной рукой.
– Ты стал так похож на своего отца.
– Он скучает по тебе, мам, – сказал я. – Очень. Так же, как я. Что, если мы больше никогда не встретимся? Если Масса тебя схватят… или континент поднимется и побережья затопит? Что, если мне исполнится четырнадцать прежде…
Мама крепко обняла меня и зашептала на ухо:
– Я подвела тебя, Джек. Я думала, что смогу найти способ, как вылечить тебя, но у меня не вышло. Теперь твоя очередь. Тебе придется справиться со всем самому. Ты и твои друзья – единственные, кто на это способен. Береги локули.
С этими словами она отпустила меня и побежала назад в джунгли.
Я смотрел, как ее силуэт растворяется в наступающей темноте.
Глава 35
Головорез номер семь
Цифры на моих часах сменились с 6:36 на 6:37.
В джунглях практически стемнело. Мы едва могли различить контуры деревьев. Я опять привязал к голове фонарик. Нас вел Касс, но его скорость неуклонно падала. Сейчас мы стояли неподвижно на полянке в ожидании, когда Эли закончит возиться с камерой на ветке. Эта была пятая по счету.
– Ты не можешь побыстрее? – прошипел Касс.
– Закончила. – Эли спрыгнула на землю. – В следующий раз
– Это я Дерганый? – возмутился Касс. – Мы не на прогулке, Эли! Они сказали, что мы должны управиться до темноты! А теперь – оглянись!
– Касс, солнце еще не село, – вмешался я. – Нам кажется, что уже совсем темно, потому что вокруг джунгли! Эли старается нас обезопасить.
Касс сделал глубокий вдох.
– Да… – Он отвернулся к горе. – Знаю…
– Ты уверен, что мы родственники? – спросила Элоиза.
Мы потащились дальше. Каждый шаг словно добавлял веса и так тяжеленным локули, что висели в мешке у меня за плечом.
– Ребят, мне нужно передохнуть, – не выдержал я.
– Нет! – возразил Касс.
– Да! – хором согласились Элоиза и Эли.
Я остановился и позволил мешку упасть на землю. Элоиза с тяжелым вздохом привалилась к дереву. Я посмотрел назад, ожидая увидеть в темноте шедшего позади нас Торквина, но он так и не показался.
– Торк, у тебя все нормально? – позвал я.
Ко мне подошел Касс.
– Может, он завалил вромаски голыми руками и решает, как его съесть.
– Торквин! – закричал я и, подсвечивая себе фонариком, пошел в том направлении, откуда мы пришли.
– Эй, Торк! – ко мне присоединилась Эли.
Когда мы дошли до поляны, где она перенастраивала последнюю камеру, я замер.
Мой фонарик высветил человеческий холм на краю поляны – Торквин лежал на боку, глаза закрыты, а рот широко распахнут.
– Он спит? – спросила Элоиза.
Я подбежал к нему и опустился на колени. Он дышал. Я схватил его за плечи и попытался встряхнуть.
– Торквин! – позвал я. – Вставай! Мы почти пришли!
– Рад это слышать, – отозвался голос из тьмы.
Элоиза вскрикнула. Я торопливо поднялся и повел пятном света вдоль длинной черной сутаны, пока не увидел бородатое лицо брата Димитриоса.
– Как-то уж очень ярко, – пробормотал он, прикрывая глаза рукой, в которой он держал дубинку. – Вашему бандиту-переростку из Караи явно недостает мозгов. Хотя следует отдать ему должное. Мы никак не ожидали обнаружить его здесь.
– Так нечестно! – возмутилась Элоиза. – Вы сказали им, что у них есть время до темноты! Вы наврали!
