– Кхм! Вы что, серьезно? В смысле, это же… нет, вы не… э-э, миссис Маккинли, вы меня не знаете, но я могу вас заверить, что у меня нет сестры. Я единственный ребенок.
– А я генетик, – сказала мама. – Когда тебе было четыре года, у твоих родителей родилась девочка. В то время ты уже жил в приемной семье. Как и тебя, ее забрали под опеку штата.
Касс кивнул.
– Я был с Хендерсонами.
– У них тебя звали Малыш-Коротыш, – продолжила мама. – Ты спал в чулане, где стояла стиральная машина. Кроме тебя, в семье было еще четверо детей.
– Об этом можно было и не напоминать, – проворчал Касс.
– Ген 7ЧС передается по наследству, Касс, – сказала мама. – Нет ничего удивительного в том, что он есть и у нее.
– Она правда на тебя похожа, – влезла Эли.
– Она говорит на наизнанском, – добавил я.
Касс схватился за голову.
– Янем етилертсирп!
Мы шли к горе Оникс в надежде обнаружить повстанцев. Голова у меня раскалывалась, а лодыжки напоминали своим видом пиццу. У меня возникло ощущение, что мы вторглись на какую-то вечеринку у москитов. Я шлепал и шлепал себя по лицу и едва не выбил себе челюсть. Нас сопровождала группа обезьян, с задорными воплями прыгающих по веткам у нас над головами и по очереди роняющих на нас орехи.
– Ай! – дернулся Касс. – Почему они постоянно целятся в
– Тсс! – шикнула Эли. – Мы так не услышим свист мамы Джека.
– Объясни это мартышкам! – возмутился Касс.
Я посмотрел на часы. 4:43.
– Терпение.
– Ага, конечно. Они с Торквином сейчас заняты моей сестрой-монстром, – пробурчал Касс, обсыпанный очередной порцией орехов. – А может, она как раз на деревьях, смешалась с себе подобными.
Вдалеке раздался пронзительный вой, и мы остановились. Звук становился все громче, точно полицейская сирена.
– Сигнал тревоги, – догадалась Эли. – Твоя мама упоминала, что…
Ее прервал грохот выстрела. Обезьяны, завизжав, бросились прочь.
– О-он раздался со стороны лагеря, – с дрожью в голосе произнес Касс.
У меня кровь застыла в жилах. «Если они меня поймают, мне конец, – сказала мама. – Они убьют меня».
Я ринулся в сторону воя.
– Мам!
– Джек, что ты делаешь? – закричала Эли. – Вернись немедленно!
Я проигнорировал ее и продолжал бежать сквозь джунгли. Колючки и ветки безжалостно царапали распухшие от укусов насекомых лодыжки. Солнце начало клониться к горизонту, и под деревьями пролегли глубокие тени. Я услышал, что Касс и Эли, что-то крича, бегут следом за мной.
Новый выстрел. Благодаря ему я понял, что ошибся с направлением, взял слишком сильно к северу. Я выправил курс и тут услышал шорох и треск.
В воздухе разнесся знакомый свист.
– Сюда! – заорал я.
Между двумя деревьями появилась тень, и в следующую секунду я узнал мамино лицо. Поначалу мне показалось, будто на ней половина маски, как у Призрака Оперы, но, приблизившись, я разглядел, что вся левая сторона ее лица залита кровью.
– Мам! Что случилось?!
Она показала мне левую руку, обернутую в пропитавшееся кровью полотенце.
– Сейф… оказался с ловушкой, – пояснила она, с трудом переводя дыхание. – Рука застряла… Я вытерла ее о щеку. Лицо в порядке, но с рукой придется понянчиться. Но все будет нормально, Джек.
– Они вас видели? – спросил Касс.
– Не думаю, – ответила мама. – На мне были перчатки, отпечатков быть не должно. Хотя нельзя быть уверенным наверняка.
Только когда Касс и Эли нагнали меня, я наконец заметил за плечом мамы огромный мешок. Она перекинула его вперед и позволила ему с глухим стуком упасть на землю.
– Внутри три стальных ящика, – объяснила она, – с двумя локули и осколками. Каждый закрыт на кодовый электронный замок. С этим придется
