личей считается сам Кабал Трехглазый, неужели древний бог действительно сотворил существо, которое стоит надо мной?
Опустив костяной меч, высокий сильный человек, которым стал Магистр гильдии реликвий, молча наблюдал за моей попыткой освободиться. Тугой ком бился внутри меня, и пальцы продолжали меняться, утолщались и срастались, из них выступала шерсть. Я пытался встать, медленно преодолевая сопротивление чужой руки, и уже почти сумел распрямить ноги, когда лич, широко размахнувшись, ударил меня в лицо. В последний момент я отвернулся, и шипованный железный кулак не сломал мне нос, не выбил зубы, а врезался к голову сбоку.
Он разжал пальцы, и я повалился на спину. Зал вращался и гудел как колокол.
Вдруг лежащий неподалеку Вывертень вскочил с тонким криком, попытался ударить лича ножом, и тут же рядом вставший на колени Барлоу замахнулся мечом. Лич легко отбил удар Вывертня, схватил их и столкнул лбами с громким стуком. Они повалились на плиты у алтаря.
Магистр, рассмеявшись, шагнул к ним, костяной меч взлетел и опустился дважды, и они забились на полу. Я не видел, куда пришлись удары, хотя и находился рядом, но слишком уже все качалось и плыло. Вывертень с всхлипом втянул воздух, колотя по плитам ногами и руками, Барлоу перевернулся на живот и пополз прочь, но его спину начало гнуть, тело задергалось, преображаясь, и вскоре, путаясь в обрывках одежды, посреди зала встал на лапы крупный волк с густой светлой шерстью. Рядом с ним, тонко подвывая, вскочил другой, у этого шерсть была короче и темнее, а сам он – мельче, с длинной шеей и небольшой головой. Они закружились, затявкали у ног Магистра, русый волколак попытался прыгнуть на него, вцепиться в ногу, но будто получил толчок невидимым кулаком в морду, отпрянул и заскулил.
– Власть! – усмехнулся Магистр. – Сила и власть – вот на чем зиждется мир!
Неподалеку зашевелилась Тира. Янох, опирающийся на посох по другую сторону алтаря, сказал:
– Обрати их всех.
Магистр разглядывал нас. Барлоу и Вывертень сели у его ног, как послушные псы.
Левая половина моей головы пылала огнем, к виску словно прижимали раскаленное в горне лезвие. Я не мог даже сесть, а уж о том, чтобы подняться на ноги, и речи не шло.
– О нет, дорогой брат Янох, – заговорил Магистр. – Не так часто попадаются смекалистые мозги, а мы сами не сможем командовать всем войском, даже с помощью нашей дорогой сестры. Нужны не только полководцы, такие как ты, нужны еще и офицеры.
– Наверху они убили брата Тагора.
– И за это станут вечно служить мне. Эти трое, что валяются у наших ног… – Магистр мечом обвел меня, Гарроту и Тиру. Лич, сделав шаг, поставил ногу ей на спину, придавил к полу. – Каждый из них сможет командовать большим отрядом наших серых солдат. Что же до этого… – Острие меча ткнулось в сторону Мозгососа, который лежал неподвижно, пуская кровь из раскрытого рта, и казался бесповоротно мертвым. – Брат Янох, не знаю, видишь ли ты, какой он редкий экземпляр. Странный, изощренный мозг. Чтобы использовать этих четверых настолько полно, насколько они того заслуживают, следует подготовить их. Сломить, но не разрушить их души.
– И когда мы сделаем это? – спросил Янох. После трубного гласа Магистра его голос звучал слишком по-человечески, негромко, слабо.
– Мы займемся этим в ближайшее время, но не сейчас. Узнав, что случилось, Дома попытаются сплотиться, чтобы противостоять нам. Так же, как сто лет назад. Хотя тогда у них был Теамат Северянин с его летающей колесницей, а теперь его нет, но и сейчас они могут доставить много беспокойства. Необходимо ввергнуть эти земли в хаос, прежде чем кто-то успеет что-либо понять и сделать. Сейчас нужно отправляться в город.
– Скоро туда прибудет Равета Шэл, – напомнил Янох. – Нужно еще встретить нашу сестру. До города недалеко, а здесь нет лошадей.
– Ну что ты, брат Янох, не думаю, что теперь мне подойдет обычный конь. К тому же сомневаюсь, что обычный скакун захочет нести на себе таких, как мы. Эй, Страж! Обыщи и разоружи их, брось в камеру.
Лич-Страж наклонился, ударив Тиру по затылку, начал стаскивать с нее кольчугу, сапоги. Сорвал ремень, отбросил ножны, сумку. Снова ударил, когда она начала вяло сопротивляться, и шагнул к Гарроте. Очень быстро атаман также оказался без сапог и без того оружия, что еще оставалось у него. Страж схватил обоих за волосы и поволок в глубь зала. Я не заметил, чтобы Магистр сделал какой-то жест, он ничего не сказал и даже не пошевелился, но два волка вдруг сорвались с места. Тот, что помельче, черный – бывший Вывертень, – подскочил к Мозгососу, схватил зубами за шею и замер, а волколак Барлоу прыгнул ко мне. Распахнулась розово-красная пасть, клыки сдавили горло. Почти все поле зрения заняла волчья голова. Теперь мне оставалось только лежать неподвижно.
Снова зазвучал голос Магистра:
– Я желаю призвать горголича, брат Янох.
Нас снова завращало в невидимом водовороте, центром которого был костяной клинок. Барлоу заскулил, оторвав клыки от моего горла, испуганно вскинул голову.
Далеко вверху загрохотало, задрожал пол. Кто-то приближался сюда. Сбоку, между колоннами, из потолка на пол выпал камень.
– Магистр! – Голос Яноха стал встревоженным. – Ты позвал горголича? Но он разрушит здание, нас завалит камнями.
– Этот храм сослужил свою службу, мой робкий брат. – Уверенный голос Магистра искрился весельем. – Более в нем нет нужды, а за нас не волнуйся, камни суть твердь и слушаются меня так же, как наши серые солдаты. На нас не останется ни царапины.
