— Хорошо. Что дальше?
— Опусти подбородок слегка вниз. — Она берет мою руку и поднимает их так, что один кулак оказывается рядом со щекой, а другая выставлена прямо перед лицом. Она проводит вдоль по моим рукой, проверяя правильность позиции. Там, где она прикасается, кожу начинает пощипывать. — Большинство людей откидывают спину назад и высоко задирают голову, — говорит она, ее лицо теперь так близко к моему. Она дотрагивается до моего подбородка. — То же самое и у тебя. Он так и напрашивается на удар.
Я стараюсь сосредоточиться на своей позиции, выставив вперед оба кулака.
— Как ты сама бьешь?
Джун нежно дотрагивается до краешка моего подбородка, затем края брови.
— Запомни, главное точность удара, а не сила. Ты сможешь победить кого- то даже больше себя, если ударишь в нужное место.
Я не замечаю времени, а проходит уже полчаса. Джун учит меня одной тактике, затем другой — держать плечо приподнятым, чтобы защитить подбородок, застать противника врасплох ложным выпадом, верхний удар, нижний удар, уклоны назад и удары ногой, быстрые прыжки в сторону. Целиться в уязвимые места, глаза, шея и так далее. Я выкладываюсь на все сто процентов. Когда я пытаюсь застать ее врасплох, она выскальзывает у меня из рук, как вода, скользящая между скал, быстрая и подвижная, а если я моргаю, она тут же оказывается позади меня, заводя мне руку за спину.
Наконец Джун сбивает меня с ног и придавливает к полу. Ее руки крепко держат мои запястья.
— Видишь? — говорит она. — Я обманула тебя. Ты всегда смотришь противнику в глаза, но это перекрывает периферическое зрение. Если ты хочешь всегда видеть мои руки и ноги, ты должен сфокусировать взгляд на груди.
Я с вызовом поднимаю одну бровь.
— Больше ничего не говори. — Я опускаю взгляд чуть ниже.
Джун смеется и слегка краснеет. На мгновение мы замираем, ее руки все еще держат мои, ее ноги между моими, оба тяжело дышим. Теперь я понимаю, почему она предложила этот импровизированный спарринг — я устал, и все эти упражнения развеяли мой гнев. Хоть она и не говорит этого, я вижу желание извиниться в ее взгляде, слегка виновато опущенные брови и невысказанные слова на сомкнутых губах. Этот образ немного смягчает меня. Я все еще не жалею о том, что сказал, но я был несправедлив. Все что я потерял, Джун потеряла не меньше. Она привыкла быть богатой, но бросила все, чтобы спасти мою жизнь. Она сыграла свою роль в смерти моей семьи, но.... я провожу рукой по волосам, чувствуя себя виноватым. Я не могу винить ее во всем. И я не могу остаться один в такое время, без союзников, без кого-то рядом, к кому бы смог обратиться за помощью.
Она слегка раскачивается из стороны в сторону.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Ты в порядке?
Она трясет головой, хмурится, стараясь восстановить равновесие.
— Все в порядке. Кажется, я подхватила какую-то простуду. Ничего особенного.
Я внимательно осматриваю ее в искусственном свете. Теперь, когда я более пристально смотрю на ее лицо, я замечаю, что она бледнее, чем обычно, и что ее щеки покраснели, потому что ей жарко. Я приподнимаюсь выше, так, что она слегка откланяется назад. Я кладу руку ей на лоб и сразу же убираю.
— Боже, ты вся горишь.
Джун начинает протестовать, но наша тренировка полностью вымотала ее и она снова покачивается, приложив руку ко лбу, пытаясь сфокусироваться.
— Я буду в порядке, — бормочет она. — Так или иначе, нам пора уходить.
Теперь я снова злюсь на нее, забыв все, через что она прошла. Идиотка года. Я кладу одну руку ей на спину, другой беру ее под коленями и поднимаю. Она прижимается к моей груди, ее лоб, кажется, просто пылает по сравнению с моей прохладной кожей.
— Тебе нужно отдохнуть.
Я заношу ее в одну из комнат бункера, аккуратно кладу на кровать и накрываю одеялом. Она смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц.
— То, что я сказала, я не это имела в виду. — Ее взгляд затуманивается, но чувство вины в нем остается. — О деньгах. И..... Я не…
— Тебя нельзя много разговаривать. — Я убираю мягкие волосы с ее лба, если она подхватила что-то серьезное, когда была под арестом? Чуму? .... Но она ведь из высшего класса. У нее должна быть прививка. Надеюсь. — Я найду для тебя каких-нибудь лекарств, хорошо? Просто закрой глаза. Джун качает головой, но не спорит.
Перевернув все в бункере, я, наконец нахожу небольшой пузырек с аспирином и возвращаюсь в Джун. Она выпивает несколько таблеток. Когда она начинает дрожать, я беру еще несколько одеял с соседних кроватей и укрываю ее, но это не помогает.
— Все в порядке. Я справлюсь, — шепчет она до того как я успеваю уйти, чтобы найти еще одеяла. — Не важно, какую кучу одеял ты найдешь мне просто нужно сбить лихорадку. — Она мгновение сомневается, затем берет меня за руку. — Можешь остаться со мной?
Ее слабый голос беспокоит меня больше всего остального. Я залезаю на кровать, ложусь рядом с ней на одеяло и прижимаю ее к себе. Джун слегка
