– Один из таких миссионеров жил на Ближнем Востоке. В городе, который назывался Бейрут. Точнее, он не жил там постоянно, но имел там недвижимость и проводил там много времени, вращаясь в кругах делового мира Бейрута и всего Ближнего Востока. А Бейрут был перекрестком миров, своего рода Лас-Вегасом арабского мира, потому что там были казино и множество доступных женщин…
…
– …И так получилось, что у этого человека была дочь. А у одного из столпов делового мира Бейрута был сын…
…
– …Дела тех дней давно покрыты радиоактивным пеплом… мы никогда не узнаем точно, что происходило тогда. Скорее всего, они познакомились еще в очень юном возрасте… она была на десять лет младше его. Он был правоверным мусульманином, когда они познакомились, но не слишком усердным в вере, а она была христианкой. Точнее, православной, как некоторые сирийские общины… но при этом и в ее семье веры было мало. Они начали общаться друг с другом… и, скорее всего, он полюбил ее по-настоящему, пусть она и была христианкой. А вот она вряд ли когда-то его любила по-настоящему…
Амир Ислам слушал с непроницаемым лицом.
– …Скорее всего, обе семьи были тайно заинтересованы в браке. Хотя мусульманин теоретически не мог взять в жены христианку – в Бейруте эта проблема была решаема: просто христианка принимала ислам и устраивала свою жизнь. Молодой человек начал учить свою избранницу исламу, в который сам не особо верил. И ни он, ни его семья не поняли, что произошло на самом деле…
…
– …Так получилось, что она уверовала по-настоящему и тайно приняла самый радикальный вариант ислама – ваххабизм. Вероятно, это произошло по причине юношеского радикализма… к сожалению, в народе, которому она принадлежала, издревле была сильная тяга к справедливости. Только понимали эту справедливость очень по-разному. Раньше уходили в коммунистический террор. А теперь начали уходить в террор исламский[140]. Вот и она ушла в исламский террор.
Молодой человек, по-видимому, продолжал любить ее, а она научилась этим пользоваться. Сегодня она с ним, а завтра – на секс-джихаде с настоящими экстремистами. Молодой человек ничего не мог с этим поделать, ему оставалось лишь терпеть. В попытке забыть ее он занялся образованием, уехал на Запад и немалого добился. В числе прочего ему удалось даже обрушить главнейшего врага исламского мира – Соединенные Штаты Америки, он бил туда, куда не додумается ударить ни один бородатый экстремист, – по финансовой системе и долговому рынку, совмещая это с финансированием войны на североамериканском континенте, создавая военную угрозу для США на границе впервые за сто семьдесят лет. Это было безумием, но это сработало, это выглядит как безумие и по сей день, но у нас нет оснований не верить этому молодому человеку.
…
– …В конечном итоге дело дошло до того, что она получила в наследство немалое состояние отца, в том числе и доли в неких стартапах, которые выросли до ведущих технологических компаний мира. Таким образом, радикальная экстремистка в душе получила возможность реально влиять на события в мире, и никто не мог ее остановить. Хотя бы и потому, что не видели в ней угрозу, они видели перед собой всего лишь взбалмошную шлюху. В то время как перед ними был опытный и опасный боец, научившийся профессионально лгать, противостоять давлению сразу двух семей, каяться и снова грешить…
Она видела, что Халифат – не совсем то, что может победить в войне… можно называть ее джихадом, можно еще как-то – суть не меняется. Важно то, что Халифат не смог создать нормальную государственность, он остался дикой, нищей, частично радиоактивно зараженной территорией, на которой проживают изможденные и не видящие будущего люди. Они были жестоки, но их жестокость была направлена на своих собратьев и на тех, кто ниже, – на своих детей, например, или на скот. Видели, как отцы продают своих детей на базаре, с какой жестокостью мясник забивает животных и сколько людей собирается посмотреть? Такие люди могли убить друг друга, но они не могли убить русских. А русские стояли между всемирным Халифатом, торжеством ислама, и тем, что есть сейчас. Она была русской и понимала свой народ – просто так он не сдастся, и он готов на все ради защиты своей земли. По сути, исламская орда наткнулась на ту же плотину, на которую до нее наткнулись многие другие.
Упала в Халифате и вера. Нет, экстремизма по-прежнему было более чем достаточно, но как донести разрушительные послания до слушателей? Раньше был мобильный Интернет, был «Твиттер», «Фейсбук», «Ютуб», мобильные телефоны, а сейчас у кого есть мобильный – тот уже состоятелен, а у большинства нет ничего, кроме мотыги. Да, они ходят в мечеть и слушают намаз и проповеди после него, но как сделать так, чтобы огромное пространство вспыхнуло все разом, как оно вспыхивало раньше? Она была умной, потому что происходила из народа, которому глупость не свойственна в принципе, и умела смотреть дальше, чем это прописано в страницах Корана. Восстановление средств быстрой и дешевой коммуникации – вот первое, что надо сделать тому, кто хочет снова поднять массы на тотальный джихад.
Она придумала хитрый план… мы знаем только часть его на самом деле. В этом плане одновременно было и намерение столкнуть лбами Россию и Халифат и дестабилизировать обстановку в самом Халифате и поставить в Халифат в достаточном количестве современное оружие. В целом, видимо, она намеревалась поднять коммуникативный и технический уровень Халифата до того уровня, который снова позволит ему противостоять цивилизованному миру. Наверное, у нее был какой-то план и для России, какой – мы вряд ли узнаем.
С этой целью она каким-то образом добилась того, что в Халифат стали поставлять бытовую технику и инновационные солнечные батареи, дававшие достаточно электричества, чтобы заряжать их. Торговля должна была и в принципе поднять уровень жизни, и сделать намного более доступными
