Прошли внутрь. Двухэтажное, довольно современной архитектуры здание. Похоже на школу или детский сад. Над входом – позолоченная статуя Христа. Стекла – тонированные, возможно, и с защитой от подслушивания. Даже наверняка.
Харитон появился через полчаса. Аккуратно припарковал свой внедорожник.
Мы наблюдали за улицей через скрытую видеокамеру. Другая система отслеживала воздушное пространство над монастырем.
– Ведут, – подтвердил отец Андрей. Худой, кажущийся еще более высоким в рясе, с бороденкой и в разночинских очках, он колдовал над несколькими компьютерами, на которые стекалась информация с многочисленных систем наблюдения в монастыре и его окрестностях. Похоже, что Русская православная церковь отлично подготовилась к возможным неприятностям в городе, где число мусульман приближается к половине всего населения.
– Как? – спросил Клест.
– Плотно. – Отец Андрей переключился на изображение с камер дорожного движения – вот эта «Волга»[76]. И беспилотник есть. Сейчас он прямо над нами.
Серьезно.
– Заглушить?
– Нежелательно бы, – сказал я.
– А почему нет, – сказал Клест, – здесь всегда беспилотники глушат.
– Я могу создать помехи на линии связи, – сказал отец Андрей – если это не вразумит их, тогда заглушу полностью. Над божьей обителью беспилотникам летать нельзя.
Интересный инструмент вразумления. Интересные доводы.
Я пожал плечами. Клест кивнул.
– Давай…
Харитона, как тут и было положено, встретил монах. Прикрепил на лацкан пиджака значок, опознающий его обладателя для системы безопасности как «своего». У меня тоже был такой – в виде миниатюрной иконки.
Из кабинета отца Андрея мы наблюдали, как Харитон шел за монахом в кабинет, в котором принимали гостей из крупного бизнеса, возжелавших чудесным образом освободиться от НДС или налога на прибыль. Обычное дело, ничего нового, как мне сказал Клест, у них тут мусульман-бизнесменов больше, чем христиан, потому что ДУМ – Духовное управление мусульман – так и не объединилось и, соответственно, не получило льгот по налогам. Вот такие вот… церковные таинства середины двадцать первого века.
Микрофон доносил до нас голоса.
– Я пошел.
– С Богом.
Увидев меня, Харитон не удивился. Только кивнул – и продолжил беседу о чудесном избавлении от налога на прибыль с молодым священником, на экране компьютера которого было постоянно открытое окно ФИНАМа с текущими котировками.
Я наблюдал за Харитоном… Батей, как мы его все называли. Что он знает? Чем он может мне помочь? Не скурвился ли он? Скурвившихся, к сожалению, достаточно, потому что жизнь такова. Чего говорить – мой главный враг в Зоне – это мой бывший сослуживец, принявший радикальный ислам и расстрелявший в спину почти всю свою группу. Чему еще удивляться – после такого…
Наконец, интересующийся текущими биржевыми котировками отец кивнул нам, встал и удалился через другую дверь, через ту же самую, через которую вошел я.
Я ради интереса достал телефон, подключил. Сигнала нет, совсем. Работает система подавления.
– Здравствуй, Харитон… – сказал я.
– Здравствуй.
– Знаешь, что хвост за тобой?
– Знаю.
– Кто?
Он молча показал пальцем наверх – хотя… ошибся адресом. Здесь, наверху, не было никого, кроме Бога.
– За что?
– Долго рассказывать.
– А я никуда не тороплюсь…
– Короче, давно все это началось.
– Когда именно?
– В двадцать третьем. Ливан помнишь?
