конунг на пир приглашает. Есть там кто-то, кто знает Харру? – спросил меня Хрёрек. Но вместо меня ответил Медвежонок:
– Многие знают, – пробасил он. – Но лучше я сам с ним схожу. Хавгрим его всё равно слушать не станет.
И вышел вслед за Харрой.
– Хавгрим – это тот, второй берсерк? – спросил Хрёрек.
– Да. Знаю, ты их не любишь, но он – мой человек… И мой друг. Если ты принимаешь меня, то и моих людей – тоже.
– Это понятно, – кивнул конунг. – Но отвечаешь за него ты!
– Это тоже понятно… Конунг! – Я наконец задал вопрос, который давно меня мучил: – Кто еще выжил?.. Из наших?
– Немногие, – вздохнул Хрёрек. – Только те, кто шел со мной на «Соколе».
– Ольбард? Трувор? Руад? Рулаф? – начал перечислять я.
– Живы, – успокоил меня Хрёрек. – Варяги все живы. И Витмид, и Руад с Рулафом…
Хрёрек перечислял живых и тех, кто погиб, и я понимал, как мало осталось у него людей после той битвы. Многих убитых я не знал: это были те, кого конунг набрал позже, после похода на франков. Зато каждый знакомый среди выживших – радовал. Уцелели и Оспак Парус, и Витмид, хускарл, с которым меня вместе принимали в дружину… Но погибших было намного больше. Если сравнить с моими собственными потерями, то пропорция, в общем, такая же. Радует, что уцелели варяги. Ближе них у меня в дружине Хрёрека никого не было. Ну разве что Медвежонок со Стюрмиром, но они и сейчас со мной.
– А где они сейчас, варяги? – спросил я.
– На Нево ушли. Там, весть пришла, озорует кто-то.
– Уж не о нас ли? – поинтересовался я.
– Нет. Кто-то чудинов наших пограбил. Не из северных людей, поближе.
– У меня в добыче и чудин есть, – сообщил я. – Медвежонка обнести вздумал – и попался.
Конунг хмыкнул.
– Я его тебе подарю, – пообещал я. – А там уж сам разбирайся, тот это чудин или нет.
Хрёрек поглядел на меня пристально:
– У тебя не только имя изменилось, Ульф Свити, – сказал он.
– Да, – согласился я. – Многое было.
Говорить не хотелось. Зачем омрачать встречу?
Конунг хотел еще что-то, но тут в покои ввалился паренек и сообщил, что стол накрыт.
– Княгиню звать? – спросил он.
– Зови, – разрешил Хрёрек.
– Это и есть тот праздник, на который мы опоздали? – спросил я.
– Невелик праздник, если жених не то что невесту, а полный рог поднять не может, – буркнул Хрёрек. И я воздержался от дальнейших расспросов.
За накрытым столом сидело семеро мужчин боевого вида. Двоих я знал: Сигвада и еще одного, но не помнил, как его зовут. Остальных видел впервые. Семеро мужчин и одна женщина. Когда конунг вошел, мужчины встали. Женщина осталась сидеть.
Шумной толпой ввалились мои, возглавляемые Харрой.
Начался процесс представления.
Я начал с Хавгрима Палицы. Объявил его как хольда с правом на две доли.
Хрёрек смотрел на него так долго, что даже я пару раз сморгнул. Хавгрим даже веком не дрогнул.
– Берсерк, – наконец проворчал Хрёрек. – Ульф за тебя поручился.
– Если надо – я тоже за него поручусь, – гулко, как из бочки, бухнул Палица.
Хрёрек не понял. Насчет моего Волка он был не в курсе.
– Добро.
Что такого компрометирующего пытался высмотреть в глазах Хавгрима конунг, я понятия не имел. Но, видать, не высмотрел.
– Мой сын, – представил я Вихорька. – Ты, конунг, уже с ним знаком, но вряд ли вспомнишь.
Хрёрек прищурился… и выдал:
– Пастушок?
– Точно в око! – засмеялся Медвежонок.
– Воин! – одобрил Хрёрек. И спросил по-словенски: – Отроком ко мне пойдешь?
Вихорёк вопросительно поглядел на меня.
– Отрок – это наш дрёнг? – уточнил я.
– Вроде того.
