конечно, далековато, и с насиженных мест никто никуда не поедет, но вот действовать вместе мы бы могли, я уверен. Мы вас прикроем со стороны Череповца, вы нас с той стороны водохранилища.
– Я вижу только одну проблему. Не получится ли так, что солдатики твои обрюхатят наших женщин, а жить с ними не будут?
– Это с чего? – не понял меня танкист. – Дурные у нас все перевелись давно. Кто же не хочет с женщиной жить?
– Ну, твои-то тоже уже обжились, нафига им срываться? Вот и думаю, захотят ли?
– Захотят, и на боеспособности это не скажется, ведь у тебя тоже, наверное, не много одиноких. У меня таких всего двадцать человек.
– Ну, у меня меньше, – уклончиво ответил я. – десяток женщин, да и не все молодые, в основном возраст как у Катерины, – я указал танкисту на девушку.
– Так и меня ведь не пацаны желторотые. Все контрактники, около тридцатника каждому, есть и старше.
Мы разговаривали целый час только о женщинах. Ага, смешно как-то, тут мир бесхозный валяется, а мы о бабах, демографией увлеклись. Но ведь серьезно, это действительно важно. Это я тут без году неделя, а люди два года живут, смотрят на чужих жен и детей, с ума потихоньку сходят, а выхода не видно. Проблема стояла во весь рост, я озвучил свое мнение, но решать полковнику.
– Я буду здесь через два-три дня, частоты согласуем, свяжемся.
– Чего, еще не все с Черепа вывез? – смеется полкан.
– Да разве все увезешь! – в ответ смеюсь я. – А ты почему не возишь?
– Так мы уж столько за год натащили, куда девать-то? Вы вот на этих наркош налетели, пострелялись немного, а мы пересеклись один раз, им хватило, объезжали нас стороной. Сами тоже не суемся, вдруг отомстить захотят, а люди нынче дороги! – изрек истину полковник.
– Это точно, ну, так что? Готовь людей морально, сразу говорю, не на смотрины едут, будут у нас работать. В процессе, если замутят с кем, так тому и быть, а нет, уж извини.
– Договорились, значит, через пару дней?
– Примерно, мне кран с самосвалом нужен. Повезем и на обратной дороге прихватим твоих, идет?
– Идет, – уже было хотел уходить, но задержал руку полковника в своей. – Что-то хотел спросить?
– Понимаешь, Василий Николаевич, тут вот какая штука… – Я рассказал танкисту, как я появился из леса, потеряв за ночь два года жизни. Объяснил, что нихрена не знаю, что тут вообще происходит, и как все это назвать.
– А назвать-то как раз просто – звиздец!
– Да вижу, что не праздник, но не понимаю – как?
– Да просто все. Пиндосы это, – просто сказал танкист.
– Вот бля, так и думал, что без них не обошлось. И что, они там суки живут себе спокойно, а мы тут две деревни на область?
– Да не живут уже, два года как там ядерная помойка.
– Николаич, да объясни ты толком-то, что произошло?
– Ну, совсем точно и я не знаю. Когда все это началось, эвакуация, карантин, эпидемия, я связывался с друзьями, немного объяснили. У амеров на спутниках что-то было. Не зря они у нас в последние годы столько двигателей для ракет купили. Спутники каждый месяц запускали, а оказалось вон чего. В один день с неба посыпались небольшие цилиндры, то ли из титана, то ли еще из какой-то хрени. ПВО, как и должна, начала работу, так как цилиндрами заваливались все города от пятидесяти тысяч населения, командование сочло это нападением. Наши ракетчики посбивали нахрен все их спутники, да поздно оказалось. Все эти цилиндры и были предназначены для уничтожения. В момент разрушения они выбрасывали в воздух сильную концентрацию какой-то химии. Верховный даже связываться ни с кем не стал. Благо армия была на подъеме после девяностых, ну и полетели «Тополя» и ЯРСы с «Булавами». Наглы со своим островом на дне, у пиндосов ядерная помойка, Европа та же хрень, только вид сбоку. Амеры ответили, но запас у них был никакой, мы выбили у них две трети ядерного оружия за первые часы войны. Ответка смогла прилететь только на Дальний Восток, там ПВО меньше было, зато Китая больше нет. Они там под шумок и к нам полезли, земельки прихапать захотелось, и по амерам ударили, а те смогли с помощью Кореи грохнуть по китайцам. Короче, полностью жива, наверное, только Африка. Индия с Пакистаном обменялись залпами, теперь там ни Индии, ни Пакистана, ни вообще кого-либо. Арабов нет, евреев нет. Как я говорил, сильнее всего у нас пострадал Дальний Восток, там помойка. К нам, как видишь, вирус закинули, вымерло все, непонятно только, как выжили псы. Ученых-то не осталось, кто уж теперь узнает.
– Вот это нифига себе за грибами сходил, – от всего услышанного становилось как-то уж совсем грустно. Пока никому не буду говорить, а то люди могут и с ума посходить. Ведь получается-то – все, конец нашей цивилизации. Ну не к неграм же ехать на поклон.
Через пару дней поездка не получилась. Батя всерьез задумался о заборе. Пока нас не было, твари старушку одну порвали, сожрали, конечно. Зачем та вышла ночью на улицу, тайна, покрытая мраком, но батя сказал свое веское слово.
– Так, едем в Весьегонск. Берем два КамАЗа и в путь.
Сказано – сделано. Вышло гораздо лучше. Нашли в городе фирму по производству профнастила, реклама-то везде сохранилась. Там реанимировали «Сканию» с манипулятором, вообще мечта вора, сам украл – сам привез. Склады были наполовину заполнены готовой продукцией. Даже упакованные в
