меня бы тут просто задавило. Но чуть сместившись, она открыла мне обзор. Тот, что выстрелил в меня, лежал и подергивал ногами, «кончается». Я резко обернулся на первого, что только что вел стрельбу по псам. Человек оказался почти на линии огня, он судорожно пытался затолкать патроны в помпу, я не стал раздумывать. Пулька в ПСС маленькая, но стрелять в голову я боялся, вдруг промахнусь. Три подряд нажатия на курок, вогнал все три пули в грудь первого «следопыта», и парень хлопнулся на землю. Быстро осмотрелся и, не увидев больше никого, а главное псов, подхватил винтовку и бросился в сторону деревни. Там уже закончили стрелять, но здорово орали. Обогнув забор, я пробрался к ближайшему домику, хотя какой домик, сарай. Выглянув из- за него, я спрятался назад. Возле кого-то из подстреленных мной стояли четверо, двое мужиков и две женщины. Я прикидывал, как лучше поступить, чтобы их положить. Не найдя ничего лучше, как просто крикнуть, я выглянул снова.
– Эй, стволы на землю, или рядом положу!
Ответом мне была очередь из автомата, выбившая щепки из угла сарая. «Тьфу ты черт, опять чуть не зацепили».
Перебежав на другую сторону, посмотрел из-за угла. Так, бабы убежали, а мужики лежат себе, меня выцеливают. Встал на колено и вскинул винтовку. Высунувшись снова, не успел задуматься, выстрелил сразу. Один из стрелявших куда-то спрятался, а второй уже не спрячется. Так, завернем-ка мы за угол, наверняка второй сарай обходит. Только успев обогнуть угол, как услышал выстрелы и попадания в доски сарая за спиной. Ух, опять успел. Падаю на землю, винтовку под стену, пистолет в руку, теперь достал «Грача». Нет, не хочет идти за мной, блин, что-то очково как-то стало. У меня вся их деревня за спиной сейчас, наверняка кто-то видит, а может, и целится уже. Перевернулся, откатившись от угла. Чуйка подсказывает, что этот стрелок хренов, возможно, опять пошел в обход, что ж, попробую ему навстречу пойти. Гуськом, гуськом, шаг, другой, вот и угол сарая. Чего не выходит-то? О, слышу, шуршит что-то. Блин, в сарае ведь дверь была открыта. Шуршание прекратилось, а я, улегшись на землю, ждал. Все таки у деревенского наркоши не выдержали нервы. Из-за угла появился человек с «Ксюхой» в руках и пытался поймать меня в прицел, ага, как же, сижу вот и жду этого. Выстрел, второй, все, хватит с него. Мужик рухнул, а шуршание в сарае, теперь я был уверен, что именно там, возобновилось. Снова осмотревшись, вроде никого, шагнул приставным шагом к дверям в сарай. Тут была щеколда, на нее и закрыл дверь. Успел только-только, с той стороны что-то ударило, и дверь загрохала.
– Сиди тихо, а то добавлю на орехи, – проговорил я и поднял винтовку. Решая, куда идти дальше, я не заметил ее приближения. Деваха появилась из-за угла сарая неожиданно, будь в руках пистолет, выстрелил бы мгновенно, но «Рем» так быстро не наведешь. Когда уже вскинул, знал точно – не успеваю. Грохот выстрела, удар в грудь опрокинул меня на землю. Приложившись всем телом, скрючился в три погибели. Бля, как же больно-то! Но, вашу маман, не смертельно. Девушка стреляла из двустволки, одним стволом. Дробь, да, именно она, ударила меня в грудь, вмяв панели бронника внутрь. Дышать было практически невозможно, дыхалка сбита на раз. Пробую поднять руку с пистолетом, получилось, а вот навести уже не смог. Рука упала вниз, роняя пистолет. Черт, сил нет совсем. Рванул из кармашка последнюю гранату и отогнул усики. А бабы-то нет уже. Вот дура, смогла схорониться, смогла бы и подстрелить. Оставляю гранату на потом и пробую вновь поднять пистолет, уже лучше. Медленно переворачиваюсь на живот и… Пытаюсь ползти, выходит с трудом. За ближайшим углом слышу испуганное ворчание. Стреляю в воздух и навожу пистолет на угол, ничего, но я ее все-таки спугнул. Испугалась бабенка и деру дала. Увидел это, когда выглянул на хорошо слышимые звуки шагов. Жалко, а какого хрена?! Делаю два быстрых выстрела, маленькая фигурка в толстом ватнике убегает от меня, но пули быстрее. Девушка валится, и падаю сам. Сил больше нет, все резервы кончились, надеюсь только на то, что не вырублюсь. Все-таки на какое-то время я выпал из реальности. Открыв глаза, почуял, что болит левая рука возле плеча и дышать тяжело.
– Ну что, сука, очухался, вставай, сейчас мы тебя вешать будем, урод, – все это мне буквально выплюнул в лицо какой-то мрачный тип гражданской наружности, но с такими бешеными глазами, что и правда страшновато делалось. Начал медленно подниматься и краем глаза заметил, что этот герой всего один, но зато в руках у него такой «карамультук», что в стволы, наверное, руку засунуть можно.
– Подымайся, говорю, чего тянешь? – мужик сделал правильный для меня поступок, он перевернул ружье и попытался подбодрить меня прикладом. Метнувшись вперед, забодал его головой в живот, но не рассчитал своего же выпада. Мужик охнул, и руки у него опустились, вместе с ружьем и мне на спину. Теперь охнул уже я, но разгибаясь, дернул из ножен на разгрузке нож. Выстрелить или снова ударить мужик уже не успел, мой нож воткнулся ему в брюхо, и с тяжелым вздохом мужик начал заваливаться на меня. Уперевшись ногой ему в грудь, я выдернул нож и присел. Мужик-то этот просто рядом был, а в десятке метров стоял еще один и три женщины. Выхватываю пистолет, те уже очнулись и попытались удрать, никогда так быстро не стрелял. Одним магазином скосил всех, перезарядившись, стал осматриваться. Вроде никого, но вставать страшно. Черт, чего так рука-то болит? Взгляд на плечо и рукав, кровь, блин, наверное, не вся дробь в бронник прилетела. Так, никто вроде не стреляет, но вроде как звук мотора слышен, причем не удаляющийся, а как раз наоборот.
– Ну и чего ты тут за геноцид устроил? – Ребята смеялись, но вот как-то ни разу не смешно было. Тот звук мотора, что я услышал, закончив стрельбу, был от нашей колонны. Оказалось, наши часовые выслали вслед за нами еще людей, только те пока искали эту деревню, все уже закончилось. Нашли по костру от сожжённых машин, примчались выручать.
– Да пошли вы, – выругался я и сел на какое-то бревно. – Чего встали? Идите, зачищайте здесь все под ноль! Нет тут никаких детей, эти упоротые не нарожали, видимо.
– Сань, что, баб тоже? – спросил один из приехавших.