времени провожу сейчас в XXI веке в Киргизии. Там готовится к списанию боевая техника со второго арсенала. Меня интересуют 36 орудий ОБ-25 и 12 ЗИС-3. Поэтому водка льется рекой, а люди здесь живут бедновато, прямо скажем. Контракт на утилизацию я подписал, орудия разобраны, и их отправили «на переплавку». Документы на стволы поменяли в дороге, а «мелочевку» и так никто не контролировал. Выгрузка происходила на «зенитном» причале, там зеленые ящики ни у кого негативных ассоциаций не вызывают. В общем, начинаю обрастать приличными стволами. Благо что боеприпасы для одного из них с производства не сняты. Я еще и заработал немного на этом! Если не считать пропитого. Они мне требуются для двух фортов и в цитадель. Пришлось курсы открывать по стрельбе с закрытых позиций и использованию прицелов, панорам и буссолей. И со снарядами пришлось повозиться. В отличие от полковой пушки 27-го года, у которой арсенал одинаков с ЗиС-3 и большой выбор снарядов, ОБ-25 имеет только четыре различных выстрела. Снаряды у нее такие же, как у ЗиС-3, а гильзы в два раза короче. Больше бы подошли «бобики», но их сняли с вооружения и хранения еще до моего рождения. Выяснилось, что в самой Киргизии все снаряды к этому орудию имеют просроченный срок годности. Пришлось их тоже «утилизировать», просроченные снаряды подорвали на месте, а гильзы вывезли. Потом им заменили капсюли, благо что они выворачиваются и универсальны со всеми остальными 76-мм боеприпасами, и переснарядили. Много достать не удалось, только по 28 на орудие, то, что было в передках. Так что лишний повод начинать производство таких гильз и снарядов здесь. Со снарядами к ЗиС-3 чуть полегче было, но сложностей с доставкой гораздо больше. Зато «добыл» технологическую карту производства пороха для них. Там есть два пробела: неизвестно как изготавливать два компонента, придется еще рыть в этом направлении, но весь остальной процесс описан по операциям. Но это дело далекого будущего. А пока, с приближением весны, все больше времени провожу в Выборге: во-первых, на электростанции, во-вторых, запускаем гидравлический пресс на заводе. Еще раз портить большую заготовку не хочется. В конечном итоге ее еще нагрели и проковали уже новым молотом. На этот раз все получилось удачно, от раковин удалось избавиться.
Запуск электростанции прошел как-то буднично, дело в том, что «народу» от нее не жарко и не холодно. Просто князь перестанет выдергивать народ на работы возле речки. У них нет пока ни одного прибора, который бы был связан с электричеством. Для них это – непонятное сооружение, предназначенное непонятно для чего. Лишь несколько мастеров немного знают, что это даст. Убедившись, что генератор вращается и на обмотках есть напряжение, запираю станцию и еду на завод. Самый мощный двигатель сейчас стоит на прессе, до этого его вращали от водяного колеса с помощью ремней. Где-то на три- четыре процента мощности. Нажимаю на кнопку пускателя, двигун завращался, давление подскочило до нормы. Из печи достают 600-килограммовый нагретый слиток металла. Это еще не сталь, это – крица. Вшестером заводим заготовку на стол, и первый нажим прессом, 150 тонн усилие, брызги вылетающего шлака просто фонтаном. Старый кузнец Освальд восторженно поднимает вверх большой палец и орет остальным:
– Ворочай! – с удовольствием жмет на педаль, выдавая второй удар. Поворот заготовки выполняет сам пресс, у него шаговый механизм. Работают только три человека: один управляет молотом пресса, второй – проворотом, третий – подачей вперед-назад. Под умелыми ударами Освальда заготовка с двух нагревов превратилась в стальную болванку. Хорошо видно, что все ее тело равномерно прогрето и не имеет темных пятен. Ставим форму, кладем заготовку, накладываем овер, пресс опускается, горячий металл вдавливается в пресс-форму. Пресс поднят, снимаем овер, цепляем форму и вытаскиваем ее. Подмастерья наклоняют форму, и оттуда выкатывается вишневая заготовка вала нашего «Потемкина». Этакая трехметровая стальная катушка. Меня на руках вынесли из цеха. На изготовление такой «катушечки» ушло бы пять-шесть месяцев. При этом 80 % металла превратилось бы в стружку. Здесь же снимем на станках максимум десять процентов. Но и это еще не все! Ближе к вечеру первую жидкую сталь выдал конвертер: электропривод позволил поднять давление воздуха и получить необходимую температуру. Продувка идет от самого дна, и шлаки сами всплывают на поверхность. Отлили несколько валов и консолей для ворот шлюзов. Теперь готовим форму для киля нового клипера типа «Выборг». Теперь нам сам черт не брат. Эх, кислород бы! Но теперь и это будет возможным. Все упиралось в электроэнергию.
Больше всего возни было с большими станками. Их приходилось полностью разбирать, оставляя только корпус, потом перевозить их в Пайлаа или Выборг и там собирать. Правда, благодаря этому многие на заводе стали неплохими слесарями. Что-что, а сборка-разборка таких «игрушек» очень многое дает. Шесть больших токарных станков для проточки валов у нас были. С маленькими таких хлопот не возникало. Просто грузили на сани и доставляли целиком. А вот отлить и, главное, с большой точностью изготовить раму длинного станка в тех условиях было абсолютно невозможно. Поэтому и приходилось извращаться со сборкой-разборкой. Но основа производства создана, остальное нарастим по мере надобности. Теперь все стало значительно проще. От сельской кузницы мы шагнули примерно в конец XIX века. Теперь все силы завода будут брошены на прокатный стан и электропечь. Ну, и новая головная боль: завод по производству электродвигателей. Хватит таскать их из Пайлаа.
С промежуточными валами для «Потемкина» успели вовремя. Он практически готов и достройки на плаву не требовал. Несмотря на то что со Швецией у нас подписан мир, не будем забывать об империалистическом и капиталистическом интернационале. Аксель Оксеншерна злопамятен и влиятелен. Если не удалось добиться результата в одном месте, он попробует организовать это каким-то другим способом. Желающих владеть этим уголочком мира гораздо больше, чем хотелось бы. Поэтому я и строю канонерскую лодку. Катаной брони у нас не было, пришлось ставить кованую. Проект я создавал сам, потому что таких двигателей никогда флот не использовал. Длина кораблика 36 метров, ширина – 6, осадка – 3,7. Двигатели были сдвоенными звездами, реверсивные, 12 цилиндров каждый. Суммарная мощность – 2 500 кВт. Очень удачный конденсатор сделали на «Физприборе». Три режима работы двигателей: экономичный – один парогенератор на две машины, обычный – два парогенератора на два двигателя, и максимальный – четыре парогенератора на два двигателя. Очень прочный набор корпуса, особенно в носовой части, где был таранный бульб, бронепалуба 30 мм цементированной брони. Невысокая боевая рубка, над которой установлена башенка с «Кордами», управляемая дистанционно из рубки, и две башни от ПТ-76. Прицелы –
