такой, как на трех линкорах. Плюс постоянные поломки навесного оборудования. И вы на этот гроб пытаетесь установить двенадцатиметровые ракеты. Поймите, ракетная лодка – это бомбардировщик, а торпедная – это истребитель. И проектироваться они должны по-разному! Ракетная должна иметь диаметр корпуса равный или чуть больше длине ракеты. Осадка значения не имеет, это океанская лодка.
– Андрей Дмитриевич! Что вы нам рассказываете, какой должна быть лодка! – вмешался Егоров. – Вот смотрите! – он вытащил из тубуса чертежи. Он сместил рубку в корму, ракетная палуба занимала место впереди – двадцать четыре ракеты комплекса Д-4, в корме он практически совместил реакторный, турбогенераторный и двигательные отсеки. – Это мы у вас на пятьдесят пятом видели! Вот только в одном корпусе всё это совместить очень трудно, поэтому мы решили, что прочных корпусов будет два, а лёгкий корпус будет связывать их и принимать часть нагрузки в районе сочленений.
– Дайте-ка посмотреть, Сергей Александрович! – Я увидел «Акулу», которую рисовал мне Сергей, только ракеты другие, и их больше, и рубка не имела наплыва снизу. – У Макеева готовится две новые ракеты – Р-29 и Р-39. Они большего диаметра: 2000 и 2400 миллиметров. Давайте сразу ориентироваться на них.
– Сергей Александрович, куда ты лезешь поперёд батьки в пекло! – возмутился Перегудов. – Мы ещё с Андреем Дмитриевичем не закончили! И вообще, за атомные лодки отвечаю я! Ты думаешь, что всё это так просто? Вот откуда этот проект?
– Ну, есть у меня мальчишка один, Спасский его фамилия, он и придумал.
– Пацан нарисовал, а ты сразу к Андрееву! Вот герой! Андрей Дмитриевич! У нас есть не хуже проект! На новых реакторах ВМ-4, – и он показал подобие «Азухи» – Вот, шестнадцатиракетная, но времени на её разработку нам не дают! По теплообменникам вопрос практически решён: в Алма-Ате на заводе имени Кирова заканчивают сборку.
– Это всё придется переделывать, Владимир Николаевич. Я из-за этого и здесь. Перспективная ракета будет иметь другие размеры. Она на полтора метра длиннее и на четыреста и восемьсот миллиметров толще.
– Ну нельзя же так! Только вписались в заданный размер, опять что-то новенькое!
– Нельзя, но придётся переделывать. И вообще, не замыкайтесь на себе, а работайте с вооруженцами. Реально именно они диктуют размеры и задачи. А вы, Николай Никитич, что молчите?
– Страшно, Андрей Дмитриевич, что вы и мне дадите команду всё переделывать! Что там ракетчики по крылатым ракетам решили?
– Челомей удержался в заданных габаритах и параметрах. Климов создал и успешно испытал малогабаритный двухконтурный одновальный ТРД, его диаметр 440 миллиметров. Челомей гарантирует, что втиснет всё в 534 миллиметров. И параметры П-35 м тоже выдержаны. Но П-35М, скорее всего, для лодок не сильно годится из-за телевизионного управления. Ждем П-70. Работы уже идут. И всех касается: особое внимание уделите скрытности лодки. Это её основное оружие! Знаете, как американцы прозвали «Ленинский Комсомол»?
– Знаем! «Ревущая корова»!
– Приятное сравнение, не правда ли?
Контр-адмирал Першин, стоявший молча с побелевшим лицом, вдруг сказал, что у него в Институте готов бассейн для определения шумности узлов и механизмов.
– А почему я об этом узнаю только сейчас? Вы что, меня боитесь? Почему вы никогда не обращаетесь напрямую? Вы руководите головным институтом по кораблестроению, а ведёте себя, как… Всех касается! Опыта создания океанского флота у нас практически нет, отсюда и выползают такие «козы». Весь наш опыт – это корабли для закрытых морей, типа Балтийского или Чёрного. Отсюда и осадка в 5,4 метра. Попытки создать универсальный корабль – это утопия. Нужно проектировать и строить специализированные корабли. Тогда появится хотя бы надежда на успех. И не спешите! Делайте всё основательно. Корабли должны служить долго!
За оба проекта – и 627-й, и 658-й – попало мне, естественно. Сталин не стал разбираться в тонкостях, кто кому и чего приказал. Кузнецов получил выговор, и у него из обязанностей исключили пункт о комплектации флота. Хорошо, что флотские развернуться как следует не успели. Заложена была только одна лодка 658-го проекта. Проект вернули на кардинальное изменение и присвоили ему номер 667. ЦКБ-18 начало проектировать большую двухкорпусную лодку с двумя прочными корпусами. Попало мне, в общем-то, правильно. Взялся за гуж… Но от Николая Герасимовича я этого не ожидал. Пришлось поднимать все проекты. Выяснилась закономерность, что последнее место у проектантов занимают жилищные и бытовые условия на военных кораблях. Подвесные койки, спальные места на торпедах, одно спальное место на троих, приём пищи на боевых постах, отсутствие прачечных – это нормальное положение для всех проектов. Моряки ещё и гордились таким положением вещей. Когда выход в море был редкостью, а продолжительность похода десять – пятнадцать суток, то это можно было пережить, но когда автономность пятьдесят – семьдесят суток, то любому человеку требуется нормальный отдых и нормальные условия. Закладывается это прямо в проект. По-другому невозможно. В итоге мы добились, что на кораблях появились нормальные каюты, кают-компании для рядового состава, персональные каюты для офицерского состава. Хорошие прачечные и сушилки для белья, нормальная бытовая техника, душ из расчёта десять человек на рожок, сауны, спортивные залы с тренажёрами. Особое внимание было уделено комфорту на новых атомных авианосцах типа «Сталин» для лётчиков БЧ-6. Нагрузка на лётчиков в море особенно высока, требуется качественно отдыхать, так как малейшая ошибка может стоить жизни и самолёта. Но всё это было уже позже.
Наступил 1953 год. Я знал дату смерти Сталина в той истории, но ничего не предвещало плохого. Иосиф Виссарионович не болел, по-прежнему допоздна
