Он посмотрел в ее глаза своими — серыми, грозовыми. Очень серьезно и прямо.
— В том понимании, как заведено у моего народа, когда мужчина сливает свою душу и суть с женщиной в единый час и навсегда… в том понимании, Ирма, нет.
Кровь бросилась ей в лицо.
Ирма беспомощно — да, как-то совершенно по-девчоночьи хлопнула глазами, из которых полились едко-соленые слезы, — и вскочила, кутая грудь в покрывавший диван Котиков плед.
— Я… мне…
Наклонилась, пряча глаза, разом сгребая с пола свою раскиданную одежду. И бросила уже через плечо, уходя:
— Мне пора на работу. Захлопнешь дверь.
Тайтингиль пружинисто вскочил следом — длинный, стремительный, укрытый лишь крылом златых волос.
«Сколько тебе надо времени на то, чтобы одеться?» — «Часа два, ну, три…»
Собралась и ушла за полминуты. Он услышал только звук отъезжающего лифта. И спохватился уже в дверях — он был наг, полностью наг!
Метнулся назад в комнату. Одежда! Его одежда!
Нашлась в ванной комнате, заботливо замоченная Котовым в разных тазиках — белое отдельно от цветного; окровавленное — в особо эффективном пятновыводителе.
Хотя бы черную мантию с драконом, которую Котов называл кимоно… вот…
Под окнами взревел мотор, и Ирмина машина, несмотря на стопочку водки, принятую хозяйкой, покинула двор.
— О врата Морума, — выдохнул Тайтингиль. — Д-демон…
Часть третья
Глава 19
ЖЕНЩИНЫ
Вадим ждал Котова.
И орк знал, что хозяин «Хаябусы» ждет — хотя и не звонил ему, надеясь вернуть мотоцикл втихаря.
Высокий, с какой-то волчьей статью, острым костистым лицом и залысинами, делавшими высокий лоб еще выше. Вадим с четвертого этажа Ирминого дома.
Даже Котов не знал, чем он занимается, — но денежки у него водились, это точно. Пару раз орк наблюдал его в парке с катаной, исполняющим замысловатые упражнения. Катана при этом явно была настоящей. Вадим не так давно переехал из Отрадного в престижный жилой комплекс, в гостях у него часто бывала редактор газеты предсказаний «Пифия» Ники, которую Котяра прилежно обхаживал посредством кофе и лучшего в городе тирамису; однако все попытки катастрофически проваливались. Тощая, влюбленная в свою работу журналистка съедала целые торты, но не в коня шел корм. Так же не шло дело и с Котиковыми ухаживаниями; любвеобильный орк скоро загрустил и переключился на дичь полегче.
Менее всего Вадима можно было представить катающимся на роликах — но он катался, закладывая по ровному бетонному полу паркинга витиеватые круги. Темные шорты, серая футболка без надписей и картинок.
— Наконец-то, — иронично протянул он.
Котов поставил «Хаябусу» на подножку, перекинул рюкзак вперед, без слов достал маску и протянул Вадиму.
— Блин, прости. Так вышло… Тут проводку тебе еще покоцали, я оплачу, сколько в сервисе скажут.
Вадим скользнул взглядом по маске.
— Спасибо, себе оставь. Счет я тебе пришлю, Котов.
Он подъехал к мотоциклу и погладил сиденье кончиками пальцев.
— Очень тебя прошу. Сам захочешь покататься — пожалуйста. — Тонкие губы заломило сардонической улыбкой. — Только за ключами зайди. Но тот, кто его брал, — пусть больше не трогает.
— Хорошо, — сказал орк. — Извини еще раз, Вадим. Как ты сам вообще? Как Ники?
