— Теперь мое, — ответил Мастер Войны, утекая алым шлейфом на кухню, к банке протеина. — Мы поменялись.
— На что?
Алина шагнула следом, достала сахарницу и поставила перед ним. Он сыпанул сверкающие гранулы в пол-литровую мерную кружку, где уже был замешан питательный раствор, — сыпанул щедро, через край.
— На самую ценную вещь, какая только есть во всех мирах под всеми звездами. На жизнь.
Мастер Войны выпил и почему-то понюхал край красного рукава.
— Я разочарован. Транспорта нет. Технологий нет. Информации нет, — проговорил он.
— Населена роботами, — закончила Алинка по инерции.
— Что? — шевельнулась тонкая бровь.
— А? Ничего, мультик.
— Анимешка?
Звездный воитель прошелся до окна и обратно.
— Я теперь знаю множество ненужных, бесполезных вещей. Анимешка. Шакира. Ургант. Не знаю одного — как и на чем здесь летать. Двигатель внутреннего сгорания. Внутреннего сгорания, Карл! Кто этот Карл? У вас так принято говорить, почему?
— Вы, кажется, в Интернете пересидели, — безошибочно определила Алинка и заулыбалась.
Лицо Мастера Войны оставалось бледно и недвижно, но девочка видела, какие бури скрываются под этой маской ледяного безразличия.
— Покурить хотите? На балконе можно.
Она не без радости отметила, что удушливый «Беломор» сменился «Мальборо». Пальцы с хищно заточенными когтями оторвали фильтр и утвердили сигарету в углу капризного рта. Алинка, поддергивая свою весьма скромную одежду то вверх, то вниз, вышла с ним.
— А вы на чем сюда прилетели?
— Я прилетел сюда на своем боевом транспорте, конечно. И я был связан с ним. Во мне, вот здесь, — Мастер Войны откинул рукав, обнажив перевитое жилами тонкое запястье со следами рубцов, — был датчик, пеленгатор. Это как… Телефон, и Интернет, и мозг, его и мой… Разумеется, та… она, — его голос хрипнул, — не оставила мне пеленгатора. А транспорт был… сбит. Неловко посажен. Сажала она, но…
— Это не могло пройти мимо… военных. Ну, я так думаю.
— Поэтому я и пришел сюда, — протянул инопланетный воитель, без зазрения совести отщелкивая окурок за окно. — Ты думаешь не так, как я или как ваши старшие матери, у тебя нет связей, канонов… не знаю, как сказать. Твои решения, они очень здешние и очень… иные. Да, я анализировал базы военных, насколько смог. Я же не… как у вас говорится?
— Хакер?
— Не хакер. На поверхности ничего нет.
Алинка заерзала на жердочке балконного сиденья.
— Ух ты, засекречено!
— Да, — сказал Мастер Войны. — Но я подумаю еще. Насилие. Деньги. Решают многое. Я подумаю…
Девочка судорожно выдохнула.
— А вы знаете, у нас кино такое было…
— Кино? — шевельнулась тонкая бровь.
— Да… Глупость, в общем. Там о пришельцах и инопланетных кораблях все знали в желтой прессе. Таких… газетах, которые пишут про странное. Про то, во что никто не верит — а оно раз, и есть.
— Реформа пенсионного страхования, — выговорил инопланетянин. — Странное. Здесь все странное…
И он ушел — вдруг. Безмолвно и беззвучно, лишь слегка прошелестев своей одеждой в пол.
Алинка дотрусила до входной двери, чтобы увидеть яркий хвост, заползающий на лестничную клетку, заперла ее и бросилась к компьютеру — заказать спортпита. С запасом.
— Тайтингиль! — выдохнул Котяра, вваливаясь в квартиру. — Тайтингиль, я на попутках, я… Пробки на кольце, Та-а-ай…
— Имени не усекай! — рявкнул златовласый витязь, сгребая оруженосца. И мотнул почти центнер живого орочьего веса спиной к стене, впечатывая до короткого котячьего мявка. Сияние сошло на нет, но силища, воспринятая эльфом, теперь наполняла его до предела. — Ты! Одежду мою, ты… что сделал?!
Орк забегал глазами, не понимая вины.
— Ну, я замочил же! Все было в крови, я замочил, а сейчас я отстираю, отстирраю, ну…
— Не нужно. Я уже призвал по волшебному стеклу… телефону… дверга. Не нужно.
