— С ума сойти, — покачал головой орк. — Фригидная инопланетная жаба проводит лекции о семье и браке…
— Не нужно ссор меж нами, — выговорил эльф. — Это тьма вносит раздор, она сильна. Но мы уничтожим врага. У нас нет другого выхода. Жизнь бросает руны, и некоторые ложатся кучкой, а иные откатываются прочь. Этим иным всегда выпадает особое испытание. Но обычно им даруются и особые силы.
— Какие силы дарованы там, Тай…тингиль? — грустно муркнул Котик. — Н-ну какие?..
— Силы? — усмехнулся эльф. — Разные. Как и мы сами… Проявленные неоднозначно, но в целом дающие нечто удивительное… Какие силы, по- твоему, сумели собрать нас тут… воедино? Судьба. Рок. Удача. Мы победим. И будем жить. И… Ирма приглашала нас на ужин сегодня, посетим ее — все вместе.
— Хоть поем нормально, — обрадовался Котяра. — Уха эта ваша! Я рыбу только в суши люблю… и лосятина… копченая… жесткач… ох, я же Алинке ничего не купил еще! Алинка-малинка, день рождения же у нее!..
— Останови, — сказал Мастер Войны.
— В смысле? Мы на МКАДе!
— Останови, где сможешь. Я должен идти чинить корабль, и чем скорее, тем лучше. Чинить, а потом отладить. Быть на трапезе… мне незачем.
— Псих, — выговорил Котик, заезжая на Строгинский рынок. — Чтоб тебя дракон сожрал, а! Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось созерцать тебя… на трапезе, и Ирма только обрадуется!
Мастер Войны ушел молча, неслышно.
На его сиденье осталась лежать темно-красная книжечка Алинкиного паспорта.
Ирма нервно носилась вокруг подноса запеченного мяса, нарезанного щедрыми ломтями. То ли перекладывать, то ли оставить так… что делать, что делать?
Она снова была молодая, растерянная, влюбленная; снова — робкая, чуточку неуклюжая даже в своей стихии — на кухне.
Голова думала — не пересолили ли руки, не много ли перца?
Сердце билось — Тайтингиль, Тайтингиль здесь, здесь, здесь!
Алинка, сосредоточенная и недовольная, строгала салат.
Макс бегал к столу в гостиную и расставлял тарелки, раскладывал салфетки.
— Макс! Ты стаканы, пожалуйста, протри, прежде чем ставить на стол…
— Ирма Викторовна, так они из посудомойки. Чистые.
— Ну, протри, трудно тебе?
— С послезавтра будем жить у меня, — буркнул Максим.
— И пользоваться пластиковой посудой, — недовольно выговорила Алина.
Она собиралась к дню рождения закончить экзамены — полностью, но не рассчитала, один все же остался. Настроение было не праздничное, девушка плохо спала и много ела батончиков с орешками и запивала газировкой; ей казалось, что джинсики сели туже, что портило всякое настроение.
В дверь позвонили. Щенок с лаем, сбивая Макса с ног, дернул вперед.
Тайтингиль и Котик потратили минуты три, чтобы разуться и отделаться от комка черного позитива; вошли, с цветами оба, с роскошными букетищами.
— Ирма, — выговорил эльф.
Ирма выглядела едва ли старше Алинки, она замерла в невероятной женской истоме над противнем с мясом, в хлопковом фартучке в полоску…
— Алинка! — Котик сгреб девушку в охапку и поцеловал. — Давай достанем вазы, расставим цветы…
— Добрый вечер, — без большого энтузиазма сказал Макс.
Расселись. Тайтингиль положил на громадный лакированный комод Алинин паспорт; та взяла документ за уголок и чему-то заметно взгрустнула.
— Он чинит свою корабль, — выговорил эльф.
— Свой корабль, — с готовностью поправил Макс.
— Ты бы не спорил со взрослыми, — муркнул Котик. И скользнул цепким взглядом по лицу парня: глаза, зрачки. Все вроде было нормально.
Вроде…
— Это же не по-русски, — возразил парень. — Если так сказать… где-нибудь… в приличном месте, неловко будет.
Ирма шлепнула на тарелку Макса кусок мяса.
— Салат сам возьмешь.
— В приличное место еще попасть надо, — ответственно сказал Котов. — Вот нам, например, с приличными местами в последнее время очень не везет. Тем больше ценишь р-родной дом. Отличное мясо, Ирма!
