Глаза нааганита потемнели от ревности. – Как же, Саффира ему нужна. – С неприязнью, едва контролируя своего зверя. – И другие лорды тоже не спешат с отлетом, бес-с-спокоятся об ассиэри нитхов и ниидов. Даже аллиды и райххи, Саффин… – В устах иссаэра имя наследника водных прозвучало как ругательство. – Прос-с-сти, с-с-сладкая, ты только проснулась, а я… Как себя чувствуеш-ш-шь, мой гуарр? – Интонация резко изменилась, став мягче. – Я сейчас распоряжусь насчет обеда, и тебе ведь наверняка нужно в ванную, да, малыш?
Мне подарили долгий тягучий поцелуй, лаская ладонью живот.
– Что?!! Ан, какие три дня?! Ты о чем?! А как же дети?! – Оттолкнув мужчину, я обеспокоенно прислушалась к себе и тем, кто внутри, одновременно поворачивая голову в сторону колыбелей с тревожно попискивающими и давно зовущими меня малышами: искра жизни Шалисссы и иссаэры горела ярко, согревая мое сердце незримым теплом. С Александром и Аналлин тоже все было в порядке, не считая небольшого голода и беспокойства за их мамочку. Это заставило меня выдохнуть от облегчения. Голод – это пустяки, сейчас на ручки возьму, и все будет хорошо, а с их дядей потом разберусь и потребую подробных объяснений, чем закончились его «танцы» с аллидом и как это он умудрился выжить после таких ранений, напугав меня до полусмерти.
Не успела. Во-первых, никто никуда меня не пустил, велев лежать в постели, сам принесет: и детенышей, и рожки для кормления, интересуясь, что я сама хочу на обед, подавая мне стакан с теплым молоком и ложечкой эдды, который заботливо приготовили, ожидая моего пробуждения. С благодарностью его приняла и жадно выпила, думая, зачем энам рожки?
Во-вторых, Анаишшш только подошел к кроваткам с детенышами и взял Аналлин на руки, как в покои с раздувающимися ноздрями и обжигающими жуткими глазами, полными облегчения, влетел ниид! И, похоже, что четвертый лорд бросил все свои дела и соправителей, получив сигнал с моего нуарра, – парадная форма и Обруч власти на челе.
Мама!!!
Пустой бокал отлетел в сторону, а мои ребра чуть не треснули под напором кровавого зверя империи Амморан. Жестокого, находящегося в легком неадеквате зверя, ругающего какую-то глупую девчонку, поставившую на хвост всю империю и заставившую его вновь испытать боль потери – потери, которую бы он не пережил, – с рычанием сминающего мне губы в неистовом, голодном поцелуе.
Чего это он? Сами «бои без правил» устроили, а я еще и виновата?!
– Ус-с-спокойся, ниид, ты плохо себя контролируеш-ш-шь. Девочке больно.
А вот и Дэйрашшш, явившийся с опозданием в несколько минут после своего супруга, и едва дождавшийся, когда собственнические инстинкты взбудораженного ши-ара немного стихнут, чтобы тут же забрать меня к себе и, подхватив на руки, самому приникнуть к моим губам, прижав мое хрупкое тело к своей здоровенной груди, где тяжело и гулко билось змеиное сердце. Для меня, его со-рин…
– Прос-с-сти, цветочек, я не подумал. Это моя ошибка, прости. Больше такого не повторится. Обещаю… – Мой истинный ньер явно в чем-то себя винил.
– Дэй, а может мне кто-нибудь все же объяснит, что здесь вообще происходит? Это твой брат был при смерти, не я. Дэй, да что случилось-то?!
– …ну, вы и… Н-да-а-а… – И кого из этих интриганов мне придушить первым? Еще и виноватой себя теперь чувствую…
Оказывается, и правда никто не умирал, для нааганита это не ранения, с их-то регенерацией и расположением органов, а вот предупредить об этом одну впечатлительную со-рин, не знакомую с физиологией змее-людей и которая изначально вообще не должна была присутствовать на «гладиаторских боях» из-за своей привязанности к одной белобрысой заразе, забыли. Вернее, не успели, потому что моя просьба потанцевать с ньерами стала для них полной неожиданностью и внесла свои коррективы в безупречный план третьего и четвертого лордов, решивших показать империи Амморан, что Анаишшш, хоть и иссаэр, но вполне может постоять за себя, «танцуя» на равных с более развитыми самцами, защитив тем самым и свою честь, и честь своего рода. Да и не только рода, ведь Дэйрашшш и Шэйтассс предполагали, что наверняка найдутся те, кто захочет унизить дом нитхов и их главу через наследника второй категории, показав империи истинное место иссаэров, а не равные права, и уж тем более лордство для Анаишшша. Не зря же райххи и аллиды притащили на Бал двенадцати своего наложника и «прилюдно» над ним измывались, завуалированно оскорбляя и моего белого зверя, и его брата – третьего лорда империи Амморан Дэйрашшша. Как бы говоря: «Вот где место иссаэра, под хвостом самца, а не на троне…»
Так что, вызов Анаишшшу был вполне предсказуем и мог прийти из любого недружественного нам дома. Мои ньеры этого ждали и были готовы, понимая всю важность победы. Только вот… Дэйрашшш совсем упустил из внимания непредсказуемость своей со-рин, которая должна была оставаться в блаженном неведении их с ши-аром «коварных планов» практически до самого конца.
Сидела бы себе в алькове, с Лаитой общалась, детишками занималась, ну подумаешь, иссаэра брат по делу в бальную залу вызвал, Шэйтассс же рядом. Ниид бы за мной и приглядел, и объяснил правила поединка: не насмерть, а пока противник стоит на ногах. А так как нааганит существо живучее, зачем волновать свой нежный, беременный цветочек заранее? Потом бы попереживала, обливая слезами свою вернувшуюся через несколько часов с заживающими рубцами белобрысую сволочь.
Кто ж знал, что маленькую со-рин на танцы потянет и вызов произойдет прямо на ее глазах. А дальше… вот и попробовали бы меня увести. Шэйтассс попытался, но я так на него смотрела… так слезно просила… умоляла, вцепившись в перила, что мой темный зверь пожалел свою альффин и решил дать ей посмотреть на танец с саттами, прочитав краткую лекцию о том, что во время «дружественного» поединка убивать и наносить тяжелые ранения нельзя, забыв упомянуть одну мелочь – степень повреждения и нааганитскую живучесть. А тут еще и Анасстан с Ингарром и наследниками пришли, Лаита с
