– А почему бы просто не отдать им ребенка? – неожиданно спросил де Ашкер. – Если они настолько привязаны к детям, пусть забирают.
Как ни странно, но я была с Крайном согласна. Насколько мне было известно, Черные сами никогда на селения не нападали, только защищаясь или защищая того, кому служили. Чем не повод попытаться договориться?
– Именно так я и собираюсь поступить, – не менее неожиданно ответил Агжей. – Но если не получится…
– Скорее всего, не получится, – шепотом прокомментировал его слова Лайет.
Я, стараясь не обратить на себя чужого внимания, вздохнула – такого поворота событий мне точно не хотелось.
– Я предупрежу сестру, – нахмурился Крайн и направился к ведущей на второй этаж лестнице.
– Лайет! – Агжей сделал шаг в нашу сторону, но резко остановился, обернувшись, и обратился к Эдгару: – Амулет на тебе?
Тот сначала нахмурился, но тут же кивнул. И даже стукнул себя ладонью по груди. Под камзолом что-то недовольно запищало.
Я едва не засмеялась – о Брине во внутреннем кармане Эдгар в очередной раз забыл, а вот ар Карзи решил уточнить, о чем шла речь.
– Что за амулет? – на ходу поинтересовался он.
Пришлось идти следом. Хоть было за чью спину прятаться.
Эдгар бросил взгляд на брата, и тот кивнул, разрешая показать.
Реакции ар Карзи я не ожидала. Агжей, похоже, тоже.
– Откуда он у тебя? – с холодной яростью спросил ар Карзи, когда Эдгар вынул из-под камзола цепочку с висевшим на ней флаконом из темного стекла. Казалось, еще мгновение – и Лайет бросится на де Борея.
– Это амулет моей матери, – не дав Эдгару ничего сказать, произнес Агжей. – Она оставила его сестре и наказала…
– Извини, – не дав закончить, резко выдохнул Лайет. Качнул головой. Плечи его бессильно поникли. – Мне показалось…
Хотелось спросить, что именно, но брат не оставил такой возможности. Кивнул, соглашаясь, и указал на лестницу, намекая, что нам стоит подняться наверх.
С сестрой де Ашкера мы встретились на площадке второго этажа. Я предпочла прикрыться Лайетом, помня, что всем встреченным сегодня женщинам без труда удавалось опознать во мне девушку. Друг, догадываясь, отчего я старательно прячусь за него, замедлил шаг.
Не знаю, повезло мне или нет, но Кларесса де Ашкер прошла мимо, не бросив в нашу сторону ни одного взгляда. Лицо похоже на маску, и захочешь, а не поймешь, что чувствует.
Дальше находился довольно широкий коридор, и в нем две двери, одна напротив другой. Та, что справа, оказалась приоткрыта. Но не это заставило свернуть именно к ней, а доносившийся оттуда плач.
– Ты или я? – проигнорировав присутствие рядом де Борея, спросила я у Лайета.
– Я, – откликнулся ар Карзи, бросив на меня понимающий взгляд.
– Это еще почему? – шепотом возмутилась я, стараясь не смотреть на Эдгара, который делал страшные глаза.
– Потому что у меня есть младшие братья и сестры, а у тебя – нет, – привел Лайет самый весомый из всех возможных аргументов.
– Или я! – подал голос Марк, предпочитавший все это время оставаться незаметным. Мол, я свое дело сделал, теперь – вы. – Потому что у меня тоже есть соответствующие навыки.
– А у вас откуда? – продолжая перепалку, я вошла в комнату и направилась к стоявшей в углу люльке, в которой лежал младенец. Что бы они ни говорили, но уход за детьми был частью подготовки по целительству.
– Было дело, – ухмыльнулся за спиной Марк, – возился я с одной девчонкой.
Оборачиваться, чтобы оценить выражение его лица, я не стала. Проверив пеленки, подняла ребенка, прижала к себе и потянулась за стоявшей на небольшом столике бутылочкой.
– Зачем ты его взял? – хрипло сказал Лайет, перехватив мою руку.
Малыш был еще слишком мал для сознательного взгляда, но мне показалось, что в глазах ребенка вдруг мелькнуло недоумение. Мол, а ты что, сам не понимаешь?
– Он голоден, – подняла я голову. – Его собирались кормить.
Лежавший у меня на руке ребенок был крошечным. Таким крошечным, какими бывают дети, которым нет от роду и двух дней. И таким же беззащитным.
Умом я понимала, что это – смесок деркари, но вот сердцем…
– Что-то я сегодня не за то цепляюсь, – отпуская мое запястье, повинился Лайет. Подал бутылочку, отступил. – Они, как и метаморфы, с рождения способны за себя постоять.
– Это заметно, – кивнула я, мягко проведя соской по губкам малыша. Тот тут же ухватил ее беззубым ртом, зачмокал. – А ты говоришь…
Ничего больше я добавить не сумела. Раздавшийся внизу грохот, от которого содрогнулся пол, не дал мне такой возможности.
Этот миг стал прозрением. И ведь слышала все, видела, понимала. Понимала, но не до конца. Не сознавала, что внизу
