этот момент попытался вспомнить условия ускорения числа деления мышечных и сухожильных волокон – собственно, в этом был главный «профит» любой тренировки «на силу» и «на растяжку»… Короче, не зная точный механизм действия моего дара на тело, можно предположить, что вместе с неприятными ощущениями из целевых органов тьма «высосет» и энергию на процесс деления клеток, и я, получается, вчера промучился зря. Ну не зря, но часть возможного полезного эффекта потеряю, – а я и так только-только округляться до нормальной детской «пухлости» стал на усиленном питании! Да и как я помню, мастера боевых искусств Востока моего мира своих учеников брали примерно в этом возрасте, когда потенциал формирования «правильных» костей, связок и мускулов наиболее высок. Ах да – и боевых рефлексов. Плюсуем сюда знание о том, что темные маги обычно «задохлики», и моя теория о том, что вместе с болью я уберу себе часть будущего здоровья, начинает выглядеть неприятно правдоподобной. Более того, кажется, мне именно сейчас стоит озаботиться тренировками тела – благо инструктор есть. И какой – мать родная! До пропорций сестер мне не вымахать, но общефизически – почему нет? Опять же, темному магу не двуручник «по сету» положен, а лук и стрелы. Отравленные, и с амулетными древками. Хотя последнее уже скорее фарс и глупость – не будет воин со стрелой столько бегать. Вообще бегать не будет – будет лежать и умирать, тут не компьютерная игрушка. Боже, и о чем я думаю?
Мысль о физически развитом теле – благо мне было с чем сравнить, «предыдущее воплощение» меня, мягко скажем, не радовало – все- таки заставила меня встать. К тому же от избытка молочной кислоты в мышцах помогает или горячая вода, или физическая нагрузка – через «не могу» даже. Собственно, эффект там один и тот же – заставить кровь притечь к перетруженным мускулам и эту самую молочную кислоту с током унести к месту быстрой утилизации – к сердцу. Так-то клетки сократительной ткани от вещества-отхода форсированных нагрузок сами постепенно «переварят»… надо будет сказать маме и служанкам спасибо за вчерашнюю ванну – иначе я сегодня вообще бы «умирал»! Так, встал. Теперь – одеться и умыться…
…и заботливо сложенная на стуле чистая одежда поставила меня в тупик. Леон любил темные цвета, и в качестве повседневного надевал обычно черные либо темно-серые штаны и натягивал обязательную белую рубашку только потому, что «княжич должен соответствовать». Собственно, этих самых рубашек, брюк, жилеток, свитеров в моем комоде и платяном шкафу было достаточно много – пять-шесть смен одежды для разных температурных режимов. Грязное княжич сам относил в прачечную, чистое – приносили и развешивали служанки. Замечательно. А ЭТО тогда что? Светло-серые, да еще и с выглаженными «стрелками» брюки, даже выглядящие дорого, рубашка какая-то не такая, да еще практически сверкает, чуть ли не сама светится в темноте, камзол… ладно-ладно, камзольчик – росту сейчас во мне немного! – похожий на пиджак моего мира… или пиджак, пошитый под камзол? С очень скупой, но со стильной вышивкой по краю рукавов… чтоб мне сдохнуть –
36
– Мама? – Заглянул я в дверь кабинета. – Доброе ут… добрый день!
– Да уж. – Женщина сдержанно-бледно улыбнулась, бросая взгляд в окно, и с легкой, непонятной мне иронией сообщила: – Я уже было стала решать, будить тебя к обеду или нет.
– Так ведь… – Я не закончил фразу, указав на себя. – Я как понимаю – дорогие соседи уже тут? Все равно пришлось бы вставать?
– Грегори, князь Ило, с младшим сыном и Марек, князь Лайн, он, по счастью, своих отпрысков не взял. – Кивнула княгиня и двумя пальцами легко помассировала переносицу. Жест был вполне естественным, но меня что-то напрягло в нем… что-то… вот оно – из воспоминаний Леона, ранних. По ним получается… черт. Да мать, похоже, этой ночью совсем не спала – чтобы вот так выказать
– Мама, что-то случилось? – после секундного колебания спросил я. – Я могу помочь?
– Да уж, дорогой мой. – С непонятной мне легкой и слегка грустной иронией покачала головой женщина… но потом внезапно посмотрела на меня совсем другим взглядом. Этаким задумчиво-оценивающим. Честно сказать, я ничего не понимал – «стальная», на мой взгляд, княгиня первый раз на «моей» памяти выглядела столь… неуверенной? Мятущейся? Да что происходит-то?
Минуту мать что-то решала, откинувшись на кресле, видно, взвешивая «за» и «против»… и, наконец, решилась. Еще раз серьезно и внимательно посмотрев на меня – аж мурашки по телу! – она выдвинула ящик стола и выставила на стол… что-то. Еще один напряженный взгляд – и «что-то» оказалось пододвинуто на край столешницы. Мне что, это взять? И, кстати, что эт… мать вашу! Непонятный «стакан» (чертов низкий рост!) на поверку оказался никаким не стаканом. Чехол, или, правильнее сказать, прозрачный корпус защищал прибор, отдаленно похожий на компас: стрелок, свободно закрепленных в подвесах тонких металлических нитей, оказалось целых три. Три, соответственно, циферблата, которым подвес «за две точки» создавал по одной дополнительной степени свободы самим циферблатам-шкалам – и вся эта конструкция под стеклом неустойчиво заколыхалась в моих руках. Столь тонкой работы тут я еще не видел – маги не использовали наручные и карманные часы, я уже не говорю о механизме подъема ворот. И вдруг – такое, практически ювелирное изде… Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: во-первых, значки на шкалах делений мне не то чтобы знакомы, но похожи, только сложнее в начертании… похожи сразу на два образца письменности – с гвоздей мины в трактире Лисьего Брода и с непонятного устройства, изъятого у мертвой ведьмы… а во-вторых, эта штука еле ощутимо фонит тьмой – почувствовать можно только вот так, держа в руках. А-хре-неть! И
