Разглядывая корабль, я одновременно управлял техническим дроидом, что уже покинул корвет и, оттолкнувшись, летел к заградителю. В том, что на борту могут оказаться живые, я сомневался, так как от корабля осталась практически кормовая часть. Видимо, пилот этого корабля, убирая обломки, пытался сдвинуть носовую часть линкора Содружества и потревожил другие обломки, все они висели неподвижно, вот его обратной волной и раздавило между двумя остовами. Мучительная смерть. Бр-р-р.
Когда дроид добрался до крейсера – а заградитель как раз относился к этому классу кораблей, то, проверив место разрыва брони анализатором, отправил мне файл, и я получил довольно точную дату, сколько тот тут находится. Около двух лет, плюс-минус месяц. Потом дроид стал вскрывать броню, нужно было узнать, почему работает бортовое оборудование и откуда энергия, а я задумался.
Если я всё правильно понимаю, то бои, именно бои, а не бой, тут шли в те времена, когда напали архи, с ними и шли, и я так понимаю, жуков тут изрядно потрепали. Получается, эти обломки висят тут несколько сот лет. Нет, конечно, довольно долго они двигались, сталкиваясь друг с другом, пока со временем – вполне возможно, и век прошёл – всё это не стабилизировалось. Получается, с тех времён, как и на Деконе, на планете и на её орбите никого нет и не было?
Несколько секунд я размышлял, что делать дальше, и чем больше размышлял, тем больше понимал, что мне тут ловить нечего, судьба раздавленного искателя была примером. Даже если я доберусь до планеты неизвестным мне пока способом, то что делать дальше? Станций и терминала там наверняка нет, тут такие бои шли, куда там этим махинам уцелеть. Ну ладно, станций нет, одни обломки, и я спускаюсь на планету. Это что, мне, когда какой обломок начинает падать, сжиматься в испуге – не на меня ли? С учётом того, сколько тут погибло кораблей, планета если и не покрыта ковром кратеров, то не думаю, что я далеко ушёл от истины. В общем, проверять свои предположения совершенно не хотелось, поэтому я вычеркнул Миринду из своих планов. Ловить тут тоже нечего. Ха, да я из-за этого слоя обломков даже не знал, уцелела ли сама планета или погибла, те полностью скрывали её. Даже сканер не пробивался.
Ну ладно, с Мириндой разобрался, пора понять, как заградитель жив ещё. Всё выяснилось чуть позже, когда дроид через обломки и проломы протиснулся внутрь. Не знаю, какому Франкенштейну, что собирал и ремонтировал этот корабль, надо было ставить дополнительный реактор в отсек гипердвижка, но он дебил. Тут другого определения нет. Между реакторным отсеком и гипердвижком всегда переборки сделаны из специальных сплавов, блокирующих все излучения, чтобы работа реакторов не сбивала настройки гипердвижка. А тут этот неизвестный болван, которому было, похоже, невдомёк, что он сделал, взял, и один реактор поставил прямо в отсеке. Как он сюда вообще долететь-то смог? На разгонных, что ли?
Ну, а так было понятно, почему корабль ещё жив. Реакторный отсек был раздавлен, но реактор в отсеке гипердвигателя выдавал энергию, на корме была обнаружена антенна сканера, на неё шло питание, но так как оборудование было раздавлено вместе с рубкой, то не работала. Именно поэтому я и засёк засветку, антенна была под питанием, но как я уже говорил, не работала. Удивляло, что реактор с отключением искинов всё ещё работал, но это выяснилось быстро. Тот же умелец подсоединил к нему комп, и этот комп управлял реактором, ну а так как приказа прекратить подачу энергии у него не было, тот и продолжал управлять им. Да и будет им управлять, пока топливные стержни не подойдут к концу, а это случится… м-м-м… года через полтора.
Удивлённо качая головой, я дождался, когда технический дроид вернётся на борт, и полетел обратно к "Василиску". Пора убираться из этой системы, наконец и инженерные базы доучу. Пока я метался между этими тремя координатами, то в обучающей капсуле успел поднять практически все инженерные базы, осталось одну доучить с четвёртого до пятого ранга, а потом вернусь на "Удар" и сдам на сертификат специальности. Хоть теперь инженерными дроидами смогу управлять, а то всё вручную и вручную приходилось.
Вернувшись на борт корабля, я осторожно влетел в трюм и, пока створки закрывались, закрепил корвет на самодельных держателях. Это чтобы его не мотало по трюму. После этого покинув борт корвета, направился в рубку "Василиска" – нужно было, пока выбираюсь из края этого облака обломков, подумать, куда лететь дальше. Что-то пока в голову ничего не приходило.
Интересная идея появилась, когда, устроившись в кресле пилота, я осторожно выводил транспорт обратно в чистые пространства. Потерял всего два эмиттера, которые уже стали менять, и всё. В общем, пока транспорт под моим управлением отходил от облака обломков, я решил проверить своё предположение.
– Бес, – вызвал я управляющий корабельный искин, а когда тот ответил, задал ему вопрос: – Перед войной сколько частных и государственных станций находились в зоне контроля флота, что дислоцировался на Миринде?
– Двадцать шесть, – последовал незамедлительный ответ.
– Выведи их координаты на пилотский экран визора, – велел я, мысленно обругав себя за недогадливость. Можно было и раньше поинтересоваться и не лезть к планетам.
Изучая координаты, три станции я сразу отверг – слишком серьёзный транспортный маршрут там был, уверен, станции обобрали ещё в те времена, когда война только начиналась. Меня заинтересовала станция, что находилась вдали от основных маршрутов, эта станция обслуживала шахтёров, и я подумал, что шанс у меня есть. Наверняка там кто-то побывал и по мелочи упёр, что приглянулось, но не думаю, что реакторы извлекли.
Быстро рассчитав координаты – лететь трое суток, – ввёл их в навигационный искин, и "Василиск" стал медленно разгоняться. Через три часа, когда транспорт ушёл в прыжок, я покинул рубку, пообедал у себя в каюте и направился в медбокс, развёрнутый в соседнем помещении. Тут раньше три каюты
