— Погоди. — Аглая вцепилась ему в руку всеми десятью пальцами. — Не уходи так скоро! Давай хоть чаю попьем? Ты завтракал?
У Вальтера без Лилии кусок в горло не лез. Он с трудом заставил себя проглотить несколько ложек утром, и сейчас от переживаний вовсе лишился аппетита, но кивнул головой, чтобы не расстраивать сокурсницу.
Аглая сорвалась с места, от волнения взмахнув руками, и чуть не выронила заветный пузырек. Брат все не возвращался. И где его носит? Не знает, что ли, как сестре нужны медовые коврижки? Придется доставать булочки. Она торопливо поставила на спиртовку чайник, щедро сыпанула травяной сбор и, пока вода нагревалась, порезала булочки вдоль, намазывая маслом. Остатки пряников и леденцы были красиво разложены на тарелочке.
— Чай у меня свой, — говорила она между делом. — Мама на огороде выращивает пряные растения. И несколько грядок у нее специально отведено под съедобные травы. Мята у нас своя, еще душица, чабрец, иссоп, календула… Все здесь! В городе таких трав не купишь даже в лавке знахаря! Все натуральное, свое… Я покрепче сделаю, хорошо?
Вальтер кивнул, думая о своем и прислушиваясь к шагам и голосам в коридоре. Если Альфред успел договориться с Владимиром Одоевски по поводу секунданта, значит, уже, наверное, известно, где и во сколько состоится дуэль. Ему надо приготовиться, привести в порядок оружие и свои дела… Кстати, как это делается? Завещание, наверное, пишут. А что напишет он? Признается в своей любви к Лилии Зябликовой?
— Извини, — он встал, — я все-таки пойду!
— Как? — встрепенулась Аглая, которая последние несколько секунд, не отрываясь, смотрела на чайник, пытаясь его загипнотизировать, чтобы тот поскорее закипел. Огонь под ее взглядом разгорелся сильнее, но вот сам чайник нагревался медленно. — А чай?
— У меня мало времени, извини!
— Но у меня почти все готово! — Девушка дотронулась до бока чайника, осторожно заглянула внутрь. Вода уже начала побулькивать — верный признак того, что скоро закипит. Алхимик бы в два счета нагрел и чайник, и его содержимое.
— Я в другой раз попью, — предложил юноша. — Попозже. Сейчас мне срочно надо.
— Но всего несколько глотков! — взмолилась Аглая. — И куда ты пойдешь? На тебе лица нет! Ты весь бледный! Того и гляди, в обморок на лестнице упадешь. Что я тогда делать буду?
Она изо всех сил тянула время, заговаривая зубы, и, схватив юношу за руку, силой пыталась усадить в кресло.
— Меня будут искать, — сопротивлялся тот.
— Ничего. Переживут! Лилька вон как-то переживает…
Это был удар ниже пояса. Юноша вспомнил, с кем последний раз встречалась его девушка до того, как пропасть, и сердито скрипнул зубами. Догадавшись по его лицу, о чем он думает, Аглая мысленно обругала себя последними словами. Ну и дура она! У человека горе… Хотя…
— Не переживай! — Оригинальная мысль мелькнула в голове. — Я знаю средство, как тебе помочь! Лильку, мы, конечно, вот так, не сходя с места, не отыщем, но все равно… Я тебе говорила, что моя мама целебные и съедобные травы выращивает? Она еще и травяные сборы составляет на все случаи жизни. Я тебя сейчас таким сбором угощу — сразу все изменится.
— К лучшему или к худшему?
— К лучшему, конечно! Я что, дура, тебе и себе вредить? Да закипай ты, скотина ржавая!
Ее крик относился к чайнику. И тот тут же закипел.
Сорвавшись с места, Аглая принялась разливать чай и так торопилась, что чуть не уронила пузырек. Еле-еле ей удалось поймать его у самого края стола.
— Бес!
— Что это? — От взгляда Вальтера не укрылся крошечный пузырек.
— Это… — Аглая поспешила стиснуть его в кулаке, — домашнее средство. Мамино. Оно помогает забыться…
— Твоя мама аптекарь? Целительница?
— Нет, но… она постоянно варит нам с братом такие зелья, — нашлась девушка. — И нам помогает! Если бы ты знал…
— Это лекарство?
— Почти. Народное средство. Им все пользуются!
— Как называется? — допытывался он.
— Это что, допрос? — Аглая решила перейти в наступление.
— Нет, но я хочу знать, чем меня собираются опоить.
— Да ничем особенным! Просто домашняя настойка. Для успокоения нервной системы. Ты на себя посмотри, Вальтер. Ты же весь с лица спал. Бледный. Глаза бегают. Тебе успокоиться надо. Любой целитель подтвердит!
— Вот я бы к целителю сначала и пошел. — Навязчивые заботы сокурсницы напомнили ему собственную мать, которая вечно тряслась над первенцем. И это при том, что ее жизнь графини требовала от нее совсем других обязанностей. Маменька могла целыми днями не видеть сына, кружась в водовороте светской жизни, но, когда выдавалась свободная минутка, пускалась во все тяжкие, чтобы компенсировать эти несколько дней отсутствия.
