— Итак, ты с нами? — поприветствовала Викторию Анна.
— Да. Девочки, у меня новость. Зябликова отдала своего покровителя! — выпалила та.
— Кота?
— Ты не хуже меня знаешь, что никакой это не кот! Обычные коты так себя не ведут. Это каркоруш.[9]
— Каркоруш? — скривилась одна из ведьмачек. — Откуда он тут взялся? В наших краях они не водятся. Их родина намного южнее. И потом, каркоруши почти никогда не живут поодиночке. Самое меньшее — по трое…
— Как бы то ни было, сейчас его нет. Три часа назад его увезла какая-то баронесса фон Крик, — поделилась новостью Виктория. — Мы с Мирабеллой видели!
— И не сказали нам раньше? — возмутилась Анна.
— Но ведь встреча была назначена на определенный час, — резонно возразила Виктория. — И потом — что это меняет?
— Это многое меняет. Мы могли бы уже действовать, а вместо этого ждем…
— Все приходит к тому, кто умеет ждать, — замогильным голосом изрекла прописную истину вторая ведьмачка.
— Я почти четыре года ждала, — огрызнулась Анна Белла. — Сколько можно?
— Еще чуть-чуть, — пустились успокаивать ее подруги. — Наш план… осталось претворить в жизнь!
— Немедленно! — резко выпрямилась Анна. — Пока есть время на подготовку.
Остальные согласно закивали.
— Хорошо, — ведьмачки тоже подобрались. — Вы собираетесь проучить свою подругу, которая в последнее время слишком много на себя берет. А в чем состоит наша задача?
Все выжидательно посмотрели на Анну Беллу. В конце концов, это была ее идея. Девушка кивнула, устроилась поудобнее и начала объяснять.
— Завтра вечером, — выслушав, вынесли единогласный вердикт ведьмачки.
— А почему не сегодня? — возмутилась Анна. — До отбоя еще больше часа!
— Ловушка требует серьезной подготовки, — ответили ей. — И потом, мы же не хотим, чтобы нас поймали в самый последний момент? У нас должно быть алиби!
С этим никто не стал спорить.
13
Знаете, а это становится интересным. Не в том смысле, что мне подходит такая жизнь, просто… Новый переезд, новое место. И все так внезапно…
Хм… Святые котаны, а тут интересно! И мне даже где-то что-то нравится. Такое поле деятельности! Такие открываются возможности и перспективы!
Нет, конечно, я и виду не подал, что доволен жизнью. Как всякий порядочный кот, орал в корзинке, не переставая. Даже голос сорвал. Время от времени принимался грызть прутья, царапался и метался. Даже попробовал биться головой о стенку. В общем, выражал свое недовольство всеми доступными способами. А эта ненормальная только корзинку поглаживает и воркует что-то тоненьким голоском. Утешает. Ха. Это тебе самой скоро понадобится утешение! Изловчился, просунул коготь сквозь прутья, подтянул ее платье внутрь. Конечно, она его спасла, но ткань удалось немного порвать! Знай наших. Фык-фык-фык! И знаете что? Эта ненормальная не рассердилась! Только погладила корзинку, погрозила мне пальцем и проворковала что-то вроде: «Бедненький! Сколько же ты натерпелся!»
Чего? Я бедненький? Это ты у меня будешь бедненькой! Взвыл в ответ и минут пять плевался и шипел. Благо голос сорвал и мяукать временно не могу.
Наконец приехали. И конечно, я наотрез отказался выходить из корзинки. Вот натурально растопырился, уперся в стенки всеми четырьмя лапами и завыл. Они ее — корзинку — даже перевернули и хорошенько потрясли. Трясли две перепуганные девицы, а эта ненормальная крутилась рядом, заламывала руки, причитала и ругалась на девиц — мол, дуры косорукие, кто же так с кошками обращается. Ну, «кошку» я ей припомню. Я — кот, прошу запомнить. Причем не кастрированный!
Устав висеть, разжал лапы и упал на пол, распластавшись и притворившись лепешкой сырого теста. Как и ожидал, вокруг меня забегали, засуетились. Эта ненормальная выла дурным голосом, стоя на коленях и заламывая руки. Девицы метались туда-сюда, словно курицы. Дважды еле успевал
