и выполнять сразу оба задания, ничего не имею против, оставляю это на ваше усмотрение.
Эх, как же мне хотелось бросить все и отправиться вместе с ними в темную ночь, по неизвестной земле, чтобы с бурлящим в теле адреналином бежать под призрачным лунным светом, черными тенями мелькать между деревьями. А потом, замаскировавшись, часами наблюдать за обычной жизнью селения касогов. Но, увы, теперь мне это почти не грозит. Есть у меня масса других проблем, требующих своего решения.
Тени неслышно удалились, и я, тяжело вздохнув, начал менять свой прикид. Я – эпарх большого города и должен вести себя соответственно. Сегодня вечером у меня большой прием, и пир или не пир, но все капитаны дромонов, бояре и богатые горожане будут присутствовать. Вчера я очень много внимания уделил касогам, и теперь надо наверстывать упущенное. Но как я ни парился, в одиночку надеть все это не представлялось возможным, поэтому пришлось звать на помощь прислугу.
Вечером я сидел на невысоком троне в парчовых одеждах и слегка наклонял голову в ответ на цветистые приветствия собирающихся гостей. После десятого человека я уже никого не мог запомнить и равнодушно слушал громкий голос куропалата, старательно выкрикивающий имена и должности входящих. Зато моей жене, восседавшей рядом со мной, подобное действо очень нравилось. Его и близко нельзя было сравнить с приемом василевса, однако здесь хозяйкой была она, а это совсем другое дело, чем быть младшей дочерью императора и скрываться в тени трона.
Мое мрачное настроение немного развеял вернувшийся из поездки Ратибор, который привычно поклонился мне, а потом подмигнул, после чего мы оба засмеялись, нарушив всю торжественность приема.
Через час, когда присутствующие немного освоились, я поглядел свои записи и передал приглашение одному из купцов присесть ко мне за стол. Тот с превосходством посмотрел на своих менее удачливых коллег и направился ко мне. Тем не менее, когда он садился, в его глазах была настороженность, – видимо, размышлял, для чего его пригласил эпарх: наверняка чтобы потребовать деньжат.
Толстый носатый армянин выжидательно смотрел на меня. Я улыбнулся и сказал:
– Уважаемый Ваник, я выбрал тебя для беседы, поскольку слышал, что ты самый удачливый купец в городе. Ты знаешь, что я только вчера прибыл сюда, мне, конечно, передавали в Константинополе сведения о здешних делах, но, сам понимаешь, этим сведениям не стоит слишком доверять. Поэтому будь добр, введи меня в курс дела, пока кратко, а потом можешь написать мне все подробно на бумаге или папирусе. Я надеюсь, ты умеешь писать?
Купец состроил обиженное лицо.
– Эпарх Глеб, я потомственный купец и умею читать и писать. – Он сделал паузу и осторожно спросил: – А что бы ты хотел услышать от меня?
– Ваник, ты же сам понимаешь, что мне нужно. Все, что касается налогов, я узнаю в своей канцелярии. А вот сведения, кто и чем торгует, что за товары пользуются спросом, какими путями идут караваны, где и какие опасности ждут их на пути – вот об этом я бы хотел узнать. Видишь, как много ты можешь мне поведать. Поверь, я могу быть очень благодарным слушателем.
Маслянистые глазки купца сверкнули пониманием:
– Я понял, эпарх Глеб, сейчас я коротко расскажу, что у нас происходит, а потом подготовлю более конкретные данные.
Пока мы беседовали, собратья купца по профессии чуть не свернули себе шеи от любопытства, но, так как мы сидели немного поодаль, практически ни одного слова им не было слышно.
Я же с удивлением узнал, что в Таматархе развито стекловарение и стеклянные браслеты расходятся отсюда по всему Кавказу, Малой Азии и Византии, кроме того, большим спросом пользовались здешние изделия из меди и бронзы, фрукты, пшеница – все здесь было.
Да, благодатный край, и пока жив, постараюсь его не упустить из рук.
С сожалением Ваник рассказывал истории, теперь уже из далекого прошлого, слышанные им от дедов, что при власти Хазарского каганата город был намного больше и красивее. Но тем не менее и сейчас эмпорий[35] был самым большим зданием в крепости. Даже княжеский дворец был меньше по размерам.
Когда я услышал про стекло и бронзу, мои мысли вмиг улетели далеко-далеко. Не сразу, но Ваник это заметил и закончил свой рассказ.
Придя в себя, я поблагодарил купца за рассказ, и тот ушел на свое место, где был подвергнут атаке остальных, стремившихся узнать, чем интересовался новый эпарх.
Воспользовавшись тем, что я освободился, ко мне вновь подошел Ратибор и сообщил, что с касогами все обговорено и несколько табунов лошадей нам пригонят в ближайшие дни, надо только готовить денежки. Но выглядел он озабоченно:
– Знаешь, Глеб Владимирович, есть у меня дружинник один, в плену у касогов побывал, так он слышал сегодня, как смеялись они, говорили, что хорошая продажа получается: и деньги получат, и лошадей вскоре вернут.
Сказав это, Ратибор вопросительно посмотрел на меня.
Я улыбнулся:
– Ратибор, я решаю эту проблему, вскорости все узнаешь.
Мы с ним подняли кубки, выпили вина, после чего он ушел к своим боярам, периодически кричавшим здравицы сыну Владимира Мономаха.
Я же сидел расслабившись – вроде первые два дня пребывания в новой должности прошли с пользой, и я ничего не упустил, а завтра меня ждал новый день и новые заботы.
