фехтования:
– Серж, представляешь, профессор Эйк смогла добиться для меня статуса её личного ученика! Это же куда больше, чем я даже осмеливался мечтать! Личный ученик профессора, в моём возрасте – это великолепный старт и такие возможности творить! А какая у неё библиотека! А доступ в библиотеку Гильдии алхимиков! Серж, спасибо тебе, спасибо! Если бы не ты!..
– Успокойся. Я не думаю, что с твоими талантами в алхимии ты остался бы незамеченным в любой школе. Так что за все успехи можешь благодарить только себя.
– Нет, ты не понимаешь. Если бы не ты, я бы не попал на глаза профессору, не получил бы доступ к реальным достижениям науки. Ну и что, что я бы смог сварить эликсир от бородавок лучше всех в классе какой-нибудь обычной школы. Пусть даже мне бы и удалось поступить в Мюнхенский университет и там обратить на себя внимание, но я бы потерял минимум четыре года, и не факт, что не потерял бы саму способность творить. Так что именно ты открыл путь к исполнению моей мечты.
Он встал посреди комнаты и прежде, чем я успел его остановить, выхватил палочку и произнёс:
– Я, благородный Франц де-Витт, третий сын семьи Виттов, признаю долг службы перед первородным Сержем Ривасом, маркизом Ипрским, наследником герцогства Ривас. Пусть моя магия будет гарантом моей клятвы.
Я, конечно, оценил его благородство, но боги, каких сил мне стоило не дать ему подзатыльник!
Как-то незаметно для меня, в учёбе, приятном общении и неприятных великосветских обязанностях наступило мое одиннадцатилетие. Мария волевым решением объявила, что поскольку у меня в прошлом году не было праздника, в этом году мы будем отмечать два дня – тридцатого ноября и первого декабря.
На дне рождения я впервые увидел во всей красе работу магов иллюзий. Их искусство было бы ошеломляющим… если бы не одно но: ни одна иллюзия не имела чётко очерченных границ. То есть отличить даже самую качественную иллюзию от реальности было чрезвычайно просто. Получается, всё то, что я принимал за иллюзию до того, ею не являлось? Или магия домовых позволяет создавать полноценные иллюзии? Вопросы, вопросы. Что ж, на часть из них я смогу получить ответы уже на следующей неделе, когда поеду на очередную сессию.
В Льеж на этот раз я ехал один… если не считать охраны. Кстати, благородный Эшли перед поездкой поинтересовался, не соглашусь ли я, чтобы его тройка и дальше меня охраняла. На мой вопрос об отпуске он лишь пренебрежительно махнул рукой:
– Работа с вами всё равно гораздо спокойнее, чем наши обычные дела. А у вас можно и чему хорошему научиться, и о защите своей охраны вы всерьёз печётесь.
– У меня возражений нет. Если их нет и у родовитого Люка, то оставайтесь.
– Так это… Он это первым и предложил. Я ведь, не в обиду вам будет сказано, всё-таки для многонедельных ночёвок в тонкой палатке зимой уже староват буду.
В Льеже я впервые на моей памяти удостоился сдержанной похвалы от профессора де-Эйк, которая, правда, не упускала возможности при каждом удобном и неудобном случае напомнить мне про свою лопаточку для зелий.
Толпы студентов были ещё более многочисленными, чем на летней сессии. Один раз меня даже затащили на пирушку по поводу сдачи какого-то там экзамена. Кто затащил, догадаться не сложно. Конечно, Отто!
Но больше всего внимания я уделил двум вопросам. Первым из них было использование накопителей в схватках магов. Ведь с учётом использования помощников и отсутствия, точнее практического отсутствия, высшей магии достаточно обвешаться накопителями, и можно попросту истощить любого противника. Но оказалось, что это не так просто. Во-первых, в качестве накопителя, пригодного для прямой перекачки энергии в помощника, годится лишь личный накопитель, а их много не навешаешь, и ёмкость у них не как у стандартных. Во-вторых, долгое использование накопителя в качестве источника энергии приводит к повреждениям средоточия и смерти мага. Предел наступает где-то при десятикратном превышении собственного резерва. Ну, и в- третьих, чем более энергоёмкое заклинание ты используешь, тем больший процент собственной энергии должен быть в него вложен.
Разобрался я и с теми ограничителями, которые меня заинтересовали в Берлине. Разобрался и ужаснулся. Вместо того чтобы искусственно затруднять ход энергии, укрепляя стенки и повышая эластичность каналов, они просто ставили преграду на пути энергии. Результат – разрушение неокрепших стенок, микроразрывы тканей и нарушения нормального функционирования ядра. Пусть все эти негативные последствия и были микроскопическими, но ведь в жизни иногда одна дополнительная соломинка может сломать спину верблюда.
Поскольку Мария, находящаяся уже на восьмом месяце, не могла меня сопровождать в Ипр, мы решили, что я сразу с сессии проеду в Ипр и уеду оттуда уже первого января, чтобы попасть в замок Тодт на празднование Нового года.
Проведя ритуал зимних даров, я почувствовал аккуратное, тёплое и ласковое поглаживание своего средоточия. Это вызвало у меня улыбку, которую заметил Кузьмич:
– Что, прочуйствовал, значиться? Любит тебя магия, ой, любит!
Я никак не отреагировал на эту реплику. Мне показалось, что скажи я в тот момент хоть слово – и волшебное ощущение теплоты, поселившееся во мне после этого прикосновения, растает бесследно. Поэтому, попрощавшись с Кузьмичом лёгким поклоном, я прошёл в свои комнаты. Волшебство не исчезло,
