оказался полностью в её власти. Эти мысли мигом прогнали мои сомнения и жалость, и я вновь ударил её тем же заклинанием. Взвизгнув, она покатилась от меня, а я наконец дошёл до места, где находился скелет Карла. Вынырнув с серых путей, я стал разбрасывать кости в разные стороны. В конце коридора появилась кикимора. Увидав, что я делаю, она бросилась ко мне:
– Не сметь, мальчишка! Не сметь!
Полосуя воздух передо мной когтями, она стремилась уничтожить меня, но мои амулеты ещё держали. Не успел я подумать, где же этот демонов Митрич, как он появился за спиной кикиморы, опять применив свой трюк с давлением. Кикимора охнула и распласталась по полу. Митрич подошёл и одним движением – рука сначала опустилась почти к кикиморе, а затем резко, как будто вырывая что-то невидимое, пошла вверх, одновременно сжимаясь в кулак, выдрал ей все ногти. После этого подошёл ко мне. Кикимора освободилась от гнёта и стала кататься по полу, подвывая и прижимая к себе руки.
– Великое ты дело сделал, человек. Должник я твой навсегда, – поклонился мне Митрич.
– Благодарю за помощь, уважаемый хозяин дома Митрич, – ответил я подсказанными ранее Кузьмичом словами и поклонился домовому в ответ.
Митрич прошёл мимо и одним движением собрал все кости в мешок, оставив на полу всего одну кость и палочку. Я подобрал их, и мы, не говоря ни слова, пошли в зал алтарного камня. Там, в уголке, Митрич запалил огонь и передал мне кости.
– Покойся с миром, смятенная душа, – произнёс я положенные слова и кинул кости в огонь. Тут же над огнём появился призрак Карла Тодта:
– Прости меня, Митрич, неразумного и Петровичу передай, чтобы зла на меня не держал. Первородный, – тут он повернулся ко мне, – я не могу достойно отплатить вам за то, что вы совершили, поэтому просто примите мою искреннюю признательность.
Я не успел ничего ответить призраку, как он исчез. Огонь погас, а пепел Митрич собрал в мешочек, непонятно откуда появившийся в его руке, и подал мне.
– Глупый был человечек, но хоть не злой. Отнеси это в зал поминовения, Серж Ривас.
– Отнесу, Митрич.
– А это тебе от меня подарочек, – Митрич протянул мне браслет, состоящий из шести продолговатых камешков тёмно-зелёной яшмы на кожаном ремешке.
– Что это?
– Возьми, у костерка поймёшь.
– Спасибо, Митрич.
– И тебе спасибо, Серж Ривас.
Следующий день и сам бал я запомнил плохо. Очевидно, у меня наступил эмоциональный откат от осознания того, насколько близко к краю я подошёл. Достаточно было кикиморе чуть-чуть посерьёзнее с самого начало отнестись ко мне, и всё, она могла бы стащить меня с серых путей в границах своих владений. И тогда у кикиморы просто оказалось бы во владениях на один труп больше. Как всё-таки хорошо, что на планах сущностей атаки с усилением за счёт ментальной энергии становятся мощнее, чем в обычном мире! Так я и победил кикимору – простейший толчок в четыре эона с вплетением в него одного эона ментальной энергии на серых путях оказался значительно сильнее толчка в сотню эонов в обычном мире.
Разобрался с подарком Митрича я только в маркизатстве, и то с помощью Кузьмича. Тот, повертев изделие в руках, зачем-то обнюхал его и даже попробовал на зуб, прежде чем вернуть мне.
– Ты, кажись, о помощнике, в дороге полезном, мечтал?
– Почему мечтал? Хотел и сейчас хочу такого.
– Так вот это – ловушка для подобных помощников. Только пустая она покамест.
Ловушка на астральных хищников? Так это же прекрасно! Уж привязать её к себе так, чтобы они не дёрнулись никуда, я точно смогу.
Но пока я лишь ехал в Люксембург. Уже подъезжая к городу, вдруг услышал обеспокоенное ржание лошадей, карета резко дёрнулась и остановилась. Выйдя из кареты, я первым делом увидел дрожащих от беспокойства лошадей и мою охрану, успокаивающую их. В этот момент благородный Эшли позвал меня, указывая на север. Обернувшись на зов, я смог наблюдать великолепное зрелище. Как будто все четыре основные стихии собрались в одном месте и вступили в единоборство. Потоки огня, фонтаны земли, стены воздуха и нагромождения воды создавали вместе страшное и завораживающее зрелище. Это зрелище отнюдь не было беззвучным. Непередаваемая какофония звуков, в которых смешались торжество и боль стихий, придавливала к земле. Это продолжалось недолго. Внезапно всё исчезло, и на нас обрушилась тьма и тишина. Нарушил её благородный Эшли:
– Мир праху всех погибших.
– Подожди, но полыхало в том направлении, где расположен замок Тодт. Ты хочешь сказать, что они все там могли погибнуть? – Я не на шутку взволновался.
– Нет, первородный. Это явление означает, что за тысячи километров от этого места произошёл ужасный катаклизм. Вот там действительно выживших нет.
– И часто происходят такие катаклизмы?
– За сто пять лет жизни я не видел ни одного, но судьба забрасывала в два из трёх известных мест, где подобное случалось.
