к боевым возможностям этих существ моя идея отношения не имеет.
Даниэль посмотрел на меня как на обманщика, предлагающего вместо законного замка из чистого золота леденец на палочке, и… уже через миг лежал поверх фруктов в конфетнице. Все расхохотались. Тереза за шкирку достала его оттуда:
– Будешь так себя вести, ни одной дольки не получишь.
После этого встряхнула его и гордо удалилась.
Глава 12
Обучение по возвращении в замок Тодт плотно перемешалось у меня с делами.
Самым денежным в перспективе делом была доработка того проекта, который я выцепил на ферме Менделя. Кстати, теперь ферма носит это название вполне официально. Бедняга был счастлив, ну а я не засветился перед широкой публикой. То, что все заинтересованные лица всё равно оказались в курсе истинного положения вещей, сомнению не подвергалось.
Проект касался выращивания «мусорных жуков» – переработчиков отходов. В Гиперборейской империи такие жуки повсеместно служили своеобразными мусорными ведрами. Самым ценным в них было то, что они разлагали попавшие в желудки отходы на составные элементы и строили из металлов, находящихся в мусоре, свои панцири. Срок жизни одного жука – максимум полгода, а минимум – до окончания постройки панциря. Потом жук умирал, и людям оставался его панцирь, выполненный из чистейших металлов. Причём разные металлы шли на разные части тела жука.
На Земле же попытались вывести породу боевых жуков с железным экзоскелетом. Естественно, из этой задумки ничего не получилось.
Граф Ашениаси в рамках выпускной работы по биологии исследовал именно мусорных жуков, и я отлично представлял себе, что надо сделать для того, чтобы жуки могли качественно выполнять свои функции.
Только вот не надо думать, что, имея всю первоначально необходимую информацию о проекте, я одной левой смог его воплотить в жизнь. Лишь к окончанию второй кварты у меня стало что-то получаться, а полностью теоретическую часть проекта я должен был закончить минимум к окончанию третьей кварты, а то и к окончанию срока моего пребывания в замке Тодт. Первые же практические результаты я запланировал на окончание мною школы.
Но зато потом… Обладая монополией на выращивание мусорных жуков, можно грести миллионы и миллионы полновесным золотом.
Источником же знаний, который наверняка заинтересует фон Менделя, я планировал выставить старые родовые наработки. Если верить домовым, в каждом роду есть такая вот кладовочка, набитая всяческими заброшенными исследованиями.
Самым сложным занятием я считал возню с револьвером. Я даже плюнул на свою гордость и привлёк к проекту учителя Бернарда. Но и втроём у нас практически ничего не вышло. Так, намёки на намёки. Не забывал я и про тот артефакт, который планировал сдать мастеру в качестве экзаменационной работы.
Самым полезным на будущее занятием, ну кроме тренировок, конечно, было составление единой классификационной таблицы растений и животных. И вот здесь мне неоценимую помощь оказали Гуго Лантье, что в общем-то неудивительно, и Тереза, что никак не вязалось в моей голове со сложившимся образом. Но факты – упрямая вещь! Та самая егоза, ни минуты не способная посидеть спокойно, становилась полностью сосредоточенной и очень усидчивой, как только дело касалось систематизации, классификации и вообще растений.
Самым же грязным за это время я считаю вынужденное общение с бароном Шварцвален. Уж не знаю, почему он не приехал во время первой кварты, но когда прибыл, визжал как свинья, которую режут. Досталось и дочери, «забывшей долг перед родом», и Георгу «потакающему всяческому безумию», и мне, «недостойному своего высокого титула». Через полчаса я был готов отдать ему любую сумму, лишь бы заткнулся.
Спас меня Даниэль. Появившись за спиной барона, он минут пять внимательно послушал его, затем махнул лапой и очень реалистично изобразил скуку. Скуку?! А ведь точно: барон больше играет, правда играет талантливо, не отнять, чем разъярён по-настоящему. Совершенно успокоившись от этого открытия, я прервал Шварцвалена на полуслове:
– Чего вы хотите?
Барон аж поперхнулся воздухом.
– Я требую немедленного расторжения этой никчемной вассальной клятвы и денежной компенсации за умаление моей чести!
– А если подумать?
И тут барон полностью переменился. Поправив галстук и натянув на лицо вежливую улыбку, он присел напротив меня.
– Что ж, давайте обсудим, на каких условиях я соглашусь забыть вашу недостойную выходку…
В общем и целом мне удалось сбить Шварцвалена с его первоначальных ста тысяч до десяти. Хомяк был в восторге! Он упал передо мной на колени и отбивал поклоны. В моей голове проносились мольбы фамильяра научить его так торговаться.
А ларчик открывался просто. Барон не столько хотел денег за Аликс, сколько гарантий того, что она ни при каких обстоятельствах не станет претендовать на его титул. Дав понять, что в этом вопросе поддержу барона, я сразу добился двукратного снижения цены. А потом в бой вступил сам Даниэль. Он настолько потешно при каждом аргументе барона разыгрывал целую пантомиму, то угрожая тому невесть откуда взявшимся ножом, то хватаясь за сердце и падая в обморок, что я не мог удержаться от улыбки. И каждая такая улыбка несколько снижала названную бароном цену.
