взрыв заряда в основании пушки. Замора, картинно вытянув руку, опишет длинную дугу и благополучно приземлится в страховочную сетку.
А приятно, думает Дэнни. Приятно снова принять участие в репетиции. Музыка звучит все драматичнее, все напряженнее. Мальчик оглядывается по сторонам. Аки с Джои сидят на каменной скамье, подавшись вперед и с жадным вниманием наблюдая за происходящим.
Дребезжащий голос по-русски ведет обратный отсчет, перекрывая гитарный перебор:
– Три… Два… Один…
Пуск!
Дэнни нажимает красную кнопку, ладонь у него сотрясается отзвуком взрыва.
В то же мгновение из тени выскакивает Хавьер. Лицо его искажено тревогой, рот открыт, рука протянута вперед. Он что-то кричит, но голос его теряется в яростном гитарном бое, в громе выстрела.
Взрыв никогда еще не звучал так громко – он разносится меж каменных стен и колонн, отражается эхом, а Замора тем временем взлетает в воздух.
Однако Дэнни сразу же видит: траектория неверна. Чудовищно неверна. Майор машет руками, безнадежно пытаясь скорректировать полет, но его проносит в сторону, слева от сетки. Он с тошнотворным хрустом впечатывается в колонну и с криком боли тяжело обрушивается на пол. Шлем раскалывается от удара о каменные плиты.
На миг в соборе слышен лишь один звук – затихающее эхо выстрела.
В следующую секунду Роза и Син-Син бросаются к майору. Остальные мчатся за ними по пятам. С лица Фрэнки слиняли краски, он в ужасе переводит взгляд с пушки на сетку и обратно.
О боже! Только не Замора!
Но даже в кромешном отчаянии Дэнни хватает присутствия духа, чтобы посмотреть вниз, на пушку, стоящую на отмеченных крестиках. Да! Она сдвинута с места!
Но лишь самую малость, недостаточно, чтобы Замора так сильно промахнулся мимо сетки. И вообще, возможно, это просто из-за отдачи. Дэнни оборачивается – и в проеме двери успевает заметить чью-то убегающую фигуру. Мгновенный проблеск зеленого.
Недолго думая, мальчик срывается в погоню.
Дверь находится в углу помещения. Выскочив за нее, Дэнни оказывается у подножия круто уходящей вверх винтовой лестницы. Перил у лестницы нет. Задрав голову, он видит, как ступени исчезают во тьме над головой. На него накатывает приступ головокружения.
Эхо доносит сверху отзвуки чьих-то торопливых шаркающих шагов.
– Стой! – кричит Дэнни. Голос его теряется в пустоте.
Никакого ответа. Он начинает подниматься, придерживаясь левой рукой за гладкую стену. Лестница вьется под ногами, подошвы кроссовок скользят по ровному камню.
– Стой! – кричит он снова. Но с лестницы наверху доносится взрыв смеха – истерического, почти неконтролируемого, пронзительные переливы без следа радости, точно кто-то пытается проглотить поток нервной энергии.
Мальчик на миг замирает. От этого леденящего хохота мужество его начинает слабеть. Да каким человеком надо быть, чтобы вот так смеяться! Но сдаваться нельзя. Чего там бояться? Темноты и смеха, пусть даже самого зловещего? Да и смех становится тише, почти замирает. Пошевеливайся же!
Дэнни снова штурмует лестницу, перескакивает сразу по две ступеньки, перебирает ногами так быстро, что мышцы горят от нехватки кислорода. Еще пять витков – и он у очередной двери. Она открыта, и, выскочив наружу, Дэнни оказывается на балконе. Под ногами россыпью многоцветных огней в море тьмы раскинулся город. А прямо перед ним сверкает в лучах прожекторов безбрежная путаница лепящихся к парящим в небесах шпилям лесов. Над всем этим возвышается подъемный кран.
Не слышно ни звука, кроме рокота моторов внизу. Ни движения на лесах или самом балконе. Дэнни осторожно проходит вдоль балкона до следующей двери. Что это там, уровнем выше? Просто тень? Не понять.
Мальчик весь обращается в слух. Порыв ветра ерошит ему волосы. А потом где-то вдали, еле слышно, снова раздается все тот же смех. Через несколько секунд он обрывается. Даже непонятно, откуда он звучит – сверху или снизу, изнутри здания или откуда-то из трехмерного лабиринта строительных лесов.
Дэнни набирает в грудь воздуха, прислушивается к шепчущему в сетях ветру, но больше ничего уловить не может. Повернувшись, он спешит обратно вниз, к разбившемуся другу.
Но даже шагая к недвижно распростертому на полу Заморе, он осматривается в поисках улик, внимательно разглядывает пол рядом с пушкой. Да, подпорки несомненно чуть-чуть сдвинуты с нужной позиции, а в паре шагов оттуда просматриваются еле видные следы липкой ленты – другого расположения разметки. Словно бы клейкую ленту прилепили сначала туда, но потом отодрали и передвинули в сторону… Нагнувшись, мальчик касается этих призрачных следов, ощущает на кончике пальца липкое вещество.
И только потом бросается к Заморе.
Среди строительных лесов Ла Лока глубоко дышит, стараясь сдержать бурный поток пульсирующей в ее теле энергии.
