перенервничала. Она же поклялась бросить курить после того, как от рака легких умер ее отец – великий воздушный Пауло Вега, «сброшенный на землю в пятьдесят восемь лет сотнями тысяч выкуренных им дурацких сигарет», как всегда повторяла она.
Дэнни не дает покоя и еще кое-что: перед сном Роза выудила из сумки через плечо какой-то сверток. Толстую колоду карт, обернутую в синюю шелковую тряпицу.
– Надо раскинуть Таро. Посмотреть, что, черт возьми, происходит, – объяснила она, бережно разворачивая колоду.
Дэнни с опаской воззрился на аляповатые старинные карты. Они всегда завораживали – но и пугали его. Рисунки на них казались знакомыми и странными, насыщенными зловещим смыслом: рогатый дьявол, нависающий над двумя нагими узниками; луна, сурово взирающая на дерущихся пса и волка; шут, с улыбкой на лице занесший ногу над обрывом… Папа говорил, Роза пользуется картами, чтобы посоветовать тебе, подсказать, что нужно делать. Не то чтобы они предсказывали будущее, но они вроде как помогают ей думать. Можно сказать, помогают увидеть лес за деревьями.
– Раскинь для меня, – подчиняясь внезапному порыву, попросил Дэнни. – Можно?
– Уверен?
– Всегда боялся попросить. В детстве, – прибавил он.
Роза улыбнулась:
– Ну ладно, Дэнни. Ладно. Посмотрим, что они скажут. – Она разложила карты на столе узорными рубашками вверх, перетасовывая, передвигая их друг через друга в диковинно гипнотическом ритме, а потом собрала снова. – Погадаем по-быстрому, а потом спать. Готов?
Дэнни кивнул.
– Первая, – сказала Роза, поднимая верхнюю карту из стопки, – представляет твое прошлое.
Перевернув карту, она показала мальчику поразительное изображение. Высокая одинокая башня на фоне ночного неба и бьющая в нее молния. Языки пламени на фоне черных туч. Люди, падающие с высоты на землю.
– Башня. В этом положении все очевидно. Хаос, разрушение. Конец чего-то – никаких выигрышей… Берлин. Колода настроилась на нас. Давай теперь посмотрим, что скажет следующая карта – настоящее, то есть нынешняя твоя ситуация.
Дэнни подался вперед. Сгорая от любопытства. Но и настороженно.
Щелк. Вторая карта приземлилась рядом с башней, демонстрируя еще более жутковатый образ.
Роза цыкнула зубом:
– Ух ты. Повешенный.
Дэнни присмотрелся к карте: человек, подвешенный за ногу на виселице на холме. Однако виселица сделана из живого, пускающего побеги дерева и – что еще более удивительно – болтающийся вниз головой человек безмятежно улыбается, лицо его сияет довольством. Как будто он знает что-то, чего не знает больше никто.
– Что это значит? – негромко спросил Дэнни.
– Повешенный – подвешен во времени, – пояснила Роза. – Ждет времени измениться. Решительного мига. Прекрасно, да? Повешенный четко видит ситуацию, а потом в нужный момент переходит к действию…
– А третья?
– Это, Дэнни, твое будущее.
Момент насыщен дурными предчувствиями – наверняка окажется что-нибудь плохое… Но Роза уже перевернула третью карту.
Смерть. Карта смерти. В голове у Дэнни яркой вспышкой пронеслись воспоминания, как эта карта пугала его в детстве, когда он рассматривал Розину колоду. Черный скелет в доспехах на белом коне, скачущий по полю битвы, усеянному разрубленными телами, мертвыми и умирающими. По телу мальчика разлился ледяной холод.
– Ты ведь знаешь, что это вовсе не означает смерть, правда? – спросила Роза, торопливо собирая карты. – Это может означать все, что угодно.
– Так что это значит?
– Просто-напросто, что мы сейчас в том еще положеньице. И что дела могут стать гораздо хуже, прежде чем снова пойти на лад. Но в конце концов все будет хорошо…
Роза замолчала на полуслове и одарила Дэнни бодрой улыбкой, но весь остаток вечера держалась задумчиво, погруженная в какие-то размышления. Явно напуганная.
Шансов заснуть сейчас никаких. Изображение распроклятого скелета на белом коне… И зачем только я попросил мне погадать, думает Дэнни.
– Син-Син? – шепчет он.
Из спального мешка ни звука.
– Син-Син!
– Что?
