как прореагируют Аки, Джои и Бьорн? Замора верно подметил когда-то: от них и в лучшие времена мурашки по коже бегут. А каково будет, когда им бросят вызов?
– Роза, а как там насчет моего просмотра? – щебечет Син-Син.
– Чуть позже,
Она переводит взгляд на клоунов, тесной кучкой сидящих в дальнем конце стола. Сейчас начнется, думает Дэнни, собираясь с духом.
– Сегодня утром надо устроить полный прогон. Но сперва я побеседую немного с Аки, Джои и Бьорном. На складе. Диспут по цирковому вопросу!
Клоуны дружно поднимают головы. Вид у всех троих удивленный.
– Диспут? Зачем? – рычит Бьорн.
– Затем, что я так сказала! – обрывает его Роза. – Надо кое-что прояснить.
Джои воздевает глаза к потолку, его рыжие волосы встрепаны:
– Мадам Вега, это приказ?
Аки корчит рожу, уставившись в чашку с кофе:
– Если тебе есть что сказать, уж сразу и выкладывай. Чего время на ерунду терять?
– У нас так принято, – возражает Роза. – Честно и откровенно. И Дэнни будет присутствовать при беседе. А потом мы все снова сможем стать друзьями.
Это хорошо. Сердце у мальчика бьется быстрее. По крайней мере, у меня будет шанс понаблюдать за их реакцией, увидеть, сильно ли ошеломит их вопрос Розы – даже если беседа пройдет не гладко. Если станет жарко.
Он выглядывает в окно на двор, по которому прокатывается тень: это длинная стрела одного из подъемных кранов на краткий миг загородила свет.
Через десять минут Дэнни и Роза уже сидят на контейнерах на складе и ждут первого из клоунов.
Задняя часть грузовика до сих пор забита реквизитом и костюмами с прошлых представлений, не пригодившимися для возрожденного «Чертога Чудес»: блестящее рейнское колесо[62], запчасти от трапеции, огненные обручи[63], пилы для клоунов, бочонок с пометкой «сценическая кровь». На стене висит старая белая смирительная рубашка – папина. До чего же я ее боялся, думает Дэнни. Ненавидел смотреть, как его в нее увязывают, точно в викторианском доме умалишенных. Наручники и цепи – ерунда, ничего страшного, но вот эта штуковина…
Он делает пару шагов, отводит глаза и поворачивается, чтобы повнимательнее приглядеться к распорядительнице. Вид у той властный, но носок правой туфли чуть постукивает по полу. Быстро-быстро и почти незаметно, но этого достаточно, чтобы понять: под маской ледяной собранности она сама не своя.
– Помни, в чем суть товарищеского диспута, – торопливо предупреждает она. – Мы тут не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы найти общую почву. Прийти к согласию. И предоставь говорить мне.
– Спроси их насчет краски. И разметки для Замориной пушки.
– Давай не будем торопиться и швыряться грязью. Поаккуратней надо. Хорошо?
Роза набирает в грудь побольше воздуха, поднимает подбородок, точно собирается встретиться с противником на боксерском ринге, и кричит ждущему снаружи Дарко:
– Давай зови Бьорна!
Дэнни весь напрягается, стискивает руками сиденье, чувствует себя беззащитным, выставленным на всеобщее обозрение. Но я же готов, готов. Предоставлю вести разговор Розе, а сам буду наблюдать за реакцией клоунов, смотреть, как они себя выдадут.
Ловитор заходит в грузовик и останавливается – широкоплечий, бесстрастный, загораживая собой свет:
– Хей.
– Бьорн, присаживайся, – негромко приглашает Роза.
Здоровяк удостаивает Дэнни короткой улыбки. Понять, что она выражает, довольно трудно, да и времени нет – но на дружеское приветствие не похожа. Что же в ней сквозит – настороженность? Или даже скрытая угроза? Поди разбери. Дэнни снова вспоминается тот вечер, когда Бьорн проломил кулаком фанерную стенку.
– Ну и в чем дело, Роза?
– Надо кое-что прояснить…
– Действительно надо?
– Именно так. У Дэнни возникли кое-какие сомнения. Я о них тебе расскажу, а ты ответь, с чем согласен, а с чем нет. Ладно?
Бьорн разворачивается, чтобы снова взглянуть на Дэнни. На пару секунд задерживает на нем взгляд.
– Идет. Валяй.
