– Нас нарочно отвлекли, – голос Дэнни набирает силу. – Клоуны устроили кавардак. Как раз перед выстрелом.
– Но я не понимаю…
Замора хмурится:
– Дэнни считает, что клоуны – кто-то один из них или даже не один – как-то замешаны в историю с водной камерой Гарри.
Он пытается сесть на носилках, но врач не дает ему приподняться и пробует зафиксировать сломанную руку.
Дэнни следит за реакцией Розы. Она поджимает губы, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Потом смотрит Дэнни в глаза – с новой вспышкой гнева:
– Дэнни, почему ты так говоришь?
– Потому что помню, как видел у кого-то из них на колене пятно краски. Той самой, что еще не просохла на реквизите для номера. Наверное, они забрались на камеру. Повредили замки или еще что-то там. Я это заметил, когда они бросились на помощь.
– Ерунда!..
– И клоуны устроили сцену как раз перед выстрелом…
– Син-Син сказала, ты за кем-то погнался в башне. Сразу после несчастного случая.
– Мне показалось, там была какая-то женщина. Она смеялась – но очень жутко. Страшно как-то… – голос мальчика обрывается. Недавняя погоня уже кажется не-реальной. От всего пережитого за день голова кружится.
– Ненормальные места притягивают к себе ненормальных людей. Охранники мне рассказывали – сюда какие только психи не приходят. Меня больше волнует то, что ты сказал про клоунов.
Машина «Скорой помощи» тормозит, начинает подниматься по какому-то въезду. Замора отталкивает врача и садится. Он мертвенно-бледен от боли и потрясения, однако выглядит решительным:
– Роза, все еще хуже. У меня не было случая сказать тебе раньше, но, похоже, Гарри был замешан в каком-то… гм… очень опасном деле, помимо «Мистериума». Мы с Дэнни подозреваем, что кто-то приложил руку к гибели Гарри и Лили…
– Ой, ну хоть ты-то не начинай!..
Двери «Скорой помощи» распахиваются. Дэнни с Розой молча смотрят, как носилки карлика перегружают на каталку. В вышине на фоне ночного неба огромные сверкающие красным буквы над отделением Скорой помощи и несчастных случаев складываются в одно-единственное слово:
«
Дэнни смотрит наверх, по лицу его, по глазам пляшут красные отсветы. Роза должна, должна выслушать.
– Роза, пожалуйста. Я уверен, все так и есть.
Она смотрит на него, прикусывает губу и наконец приходит к решению:
– Пока остановимся на том, что нам следует быть поосторожней и что в твоих словах, возможно, есть самая-самая малая толика правды. Вы с Син-Син будете ночевать в моем фургоне. Для безопасности. Но в самое худшее я поверить не могу. Не хочу.
Замора снова морщится от боли, пока его руку приматывают к груди:
– Роза, подумай еще вот о чем. Аки совершенно точно был связан с якудзой в Токио. А Джои? Одному богу известно, во что он там вляпался в Монпелье!..
– Тогда завтра устроим диспут[60], – решительно заявляет Роза. – Чтобы прояснить обстановку. Спросим их прямо в лицо.
Уже лучше, думает Дэнни. Но будет страшновато, это точно.
Над Саградой сгущается ночь.
Члены труппы медленно, один за другим, переваривают известие, что Заморе потребуется операция – стальная скрепка на месте двойного перелома в руке – и что ближайшие шесть недель, а то и дольше, он на сцену не выйдет. На лицах актеров, расходящихся по снятым поблизости от площади квартиркам, отражается смесь облегчения и потрясения. Дэнни во все глаза следит за клоунами, но их реакция сейчас выглядит совершенно искренней, а переживания – неподдельными. Только в один миг сигнальные колокола внутри Дэнни бьют тревогу: это когда Аки наклоняется к нему, сжимает его плечо крепкой ручищей и шепчет: «Если понадобится помощь с теми шифровками, Дэнни, сперва обратись ко мне. Я за тебя».
Он отпускает плечо мальчика, а тот поглядывает на место отрубленного безымянного пальца на руке японца:
– Спасибо, у меня все схвачено.
Клоун мнется в нерешительности, потом пожимает плечами и растворяется в темном чреве собора.
К тому времени, как Дэнни и Син-Син устроились на койках по обе стороны от стола в фургоне Розы, было уже далеко за полночь. Син-Син с головой залезла в запасной спальный мешок, лишь несколько длинных черных локонов рассыпались по подушке. Дэнни завернулся в пару одеял, стараясь устроиться поудобнее и унять рой беспокойных мыслей.
Снаружи он различает силуэт Розы, кутающейся в толстый пуховик и без остановки курящей первую, вторую, третью сигарету подряд. Видать, сильно
