пунктир из точек, честно отмечавший на карте весь путь пройденный мной за сегодняшний день.
Найти Дианейру – столицу ставшего в одночасье Империей – бывшего Королевства Дарея – было не трудно. Крупный значок этого города с витиеватой подписью был единственным в своём роде на всём огромном полотне карты, где, помимо посещённых мною локаций, отображались лишь границы континентов да островов, омываемых морями и океанами. На юге от Дианейры лежала нубская деревенька, а символизирующая меня стрелка красовалась на западе, километрах в двадцати от города.
Волнистая нитка дороги, петлявшая немного севернее от меня, словно бусинами была унизана контурами неких объектов, на которых был изображён знак вопроса. Так помечались места, о существовании которых игрок знал только из разговоров с НПС. Одним из них и была группа домиков, изображавшая поселение с названием Крёнингсбурговка, и нарисованная рядом небольшая лошадка – то, что доктор прописал!
Кое-как свернув карту – так, чтобы её было удобно носить в руках, я отложил её в сторону. Из древка старого, рассохшегося копья и какой то хламиды, найденной в инвентаре, сделал факел, обильно полив головку найденным там же «Маслом Земли». Его я ранее считал нефтью, а на проверку оно оказалось чем-то зеленоватым и тягучим, с резким медным запахом. Запалив получившийся факел от сделанной мной пару дней назад «инженерной поджигалки», для которой и нужно было это самое масло, я подхватил карту и двинулся на норд-ост.
Постепенно углубляясь в чащу и отмахиваясь от тучных светлячков, что, завидев огонь, тут же устремлялись ко мне и с завидным упорством лезли под шлем, я целенаправленно шёл сквозь лесную чащу. Факел, пожираемый огнём, разбрасывал искры и жутко вонял. Под ногами хлюпало, над головой что-то ухало – не жизнь, а сказка!
Вот только в неровном свете факела куда-то исчезло волшебное очарование ночного леса. Тени сгустились, и оранжевые трепещущие отблески на древесной коре играли с её неровностями – трещинками и норками, прогрызенными насекомыми. Листва над головой отдалилась и, потеряв пышность, превратилась в тёмную массу, а влажный мох под ногами горел яркими искрами отражённого в каплях грязной и мутной влаги огня.
Зрелище перестало быть сказочным, но оставалось по-своему красивым, хотя и не таким притягательным. К сожалению, я не мог обойтись без дополнительного источника света. Я – человек, и очень плохо вижу в темноте. К тому же я никогда не развивал навыки, отвечающие за перемещение по лесу в ночное время, а потому двигался всё медленнее и медленнее. Мой персонаж постоянно спотыкался о древесные корни, норовил поскользнуться на вырванном кованым сапогом куске мха или угодить ногой в норку какого-нибудь грызуна.
«Лопнула одна из ваших Нитей Судьбы! Оставшееся количество: 46»
Я беззвучно выругался.
Глава восьмая
– Чаба-каппа! – Кусты метрах в двадцати от меня, рядом с остовом давно сгнившего могучего дерева, затрещали, изрыгая из себя странные звуки.
– Чоп чаб-чаб! – гортанно отозвались ветви соседнего кустарника с острой листвой и многочисленными розовыми цветочками. – Курка… Нешстурак?
Факел полетел на землю, а меч с тихим шелестом покинул ножны. Вокруг зашуршало и захрюкало на разные, в основном писклявые и крякающие, голоса.
То, что моё спокойное путешествие завершилось – я понял, едва увидел сообщение о проклятых Нитях Судьбы. И теперь был готов ко всему.
Паладин в «Хрониках» – интеллигентный убийца. Персонаж дворцово-руинного типа, как говаривал Рудольф, явно расстроенный моим выбором этого класса. То есть – имея бонусы к навыкам, необходимым для успешной игры в городах да весях, а также в разномастных развалинах и подземельях, которыми был усеян Ортен, пал-палыч очень слабо представлял, что, собственно, нужно делать, оказавшись на лоне дикой природы.
Такие пассивно развивающиеся навыки, как «маскировка», «поиск пути», «выживание», «обнаружение следов» и разнообразные знания: лесов, гор, пустынь и прочих степей, долго оставались у него в зачаточном состоянии. Какому-нибудь рейнджеру, друиду или даже близкому к паладину по духу классу «Мститель» достаточно было пробежать пару раз вдоль и поперёк городской парк, и вот он уже мог спокойно отправляться в близлежащие чащобы в поисках приключений, не боясь заплутать или нарваться на засаду низкоуровневых монстров.
Так что не было ничего удивительного в том, что я так быстро нашёл неприятности на свою пятую точку. Правда, я терялся в догадках, каким образом этому поспособствовали таинственные Нити Судьбы, и имели ли они вообще хоть какое-то влияние на происходящий вокруг меня беспредел. Вполне возможно, то была как раз сугубо положительная штуковина, типа своеобразной сигнализации, призванной пятьдесят раз подряд предупредить меня о неминуемой опасности. Кто знает.
В данной ситуации необычным было то, что вместо того, чтобы начать превращать моего персонажа в подушечку для игл, нашпиговывая его тушку стрелами, окружившие меня явно агрессивные монстры вполне открыто переговаривались друг с другом, как будто Вальдера и вовсе не было рядом. Оглядев колышущиеся кусты, освещенные оранжевым светом потрескивающего на влажной лесной подложке факела, воинственно взмахнул своим оружием, как бы приглашая неизвестных созданий атаковать, и приготовился в случае чего уйти в перекат. Твари в кустах резко притихли.
Можно сказать, что сейчас я чувствовал себя пациентом, ожидающим приёма у зубного врача в начале девяностых, когда ещё не была повсеместно введена практика анестезирования. Тогда, почти три десятка лет назад, перед самым развалом Советского Союза, мне было очень мало лет, но я до сих пор помнил то неприятное чувство ожидания необходимого, но такого болезненного лечения.
