– Знаешь историю Адониса?
– В сайенских школах классике не учат.
– Извини, запамятовал.
– Хотя погоди… – Мне вспомнились краденые тома в логове Джекса. Босс обожал мифологию, которую называл запретным плодом. – Адонис, случаем, не бог?
– Возлюбленный Афродиты. Он был прекрасным молодым охотником и смертным. Очарованная им Афродита предпочла его общество богам. Легенда гласит, что ее муж, бог войны Арес, в пылу ревности обернулся диким вепрем и убил соперника. Адонис умер на руках у Афродиты, и его кровь запятнала землю. Склонившись над телом возлюбленного, богиня окропила его чудодейственным нектаром, и на том месте родился анемон – нежный цветок, алый, как сама кровь. Дух же Адониса отправился в загробный мир. Однако Зевс внял мольбам Афродиты и разрешил юноше полгода проводить среди живых, а вторую половину – среди мертвых. – Страж взглянул на меня. – Поразмысли над этим, Пейдж. Монстров не существует, но за покровами мифов часто скрывается истина.
– Только не говори, что вы боги. Не переживу, если Нашира ко всему прочему окажется еще и святой.
– Мы многоликие сущности, но точно не святые. – Он осекся. – Хватит, и без того сказано много лишнего. Тебе нужно отдохнуть.
– Я совсем не устала.
– Все равно поспи. Завтра ночью покажу тебе кое-что.
Я откинулась на подушку и внезапно поняла, как сильно утомлена. Но тут же спохватилась:
– И не воображай, что заслужил мое доверие. Если только чуть-чуть.
– Спасибо и на этом. – Страж поправил одеяло. – Спи, юная странница.
Дважды просить не пришлось, но и во сне меня преследовали алые цветы и боги.
Проснулась я от стука. Небо за окном уже окрасилось в багрово-алые тона. Страж стоял у камина, затравленно глядя на дверь.
– Прячься, Пейдж. Живо.
Я соскочила с кровати и бросилась за дверь, скрытую портьерой, но створку прикрыла неплотно, оставив щелку для подглядывания.
Лязгнул замок, и на пороге возникла Нашира. Похоже, у нее был свой ключ от покоев. Страж опустился на колени, но ритуал не закончил. Нашира провела ладонью по простыне:
– Где она?
– Спит.
– У себя в комнате?
– Да.
– Врешь. Она спит здесь. Вся постель провоняла ею. – Голой рукой Нашира схватила возлюбленного за подбородок. – Снова решил испытать судьбу?
– Не понимаю, о чем ты. Все мои помыслы только о тебе.
– Хорошо, если так. – Ее хватка усилилась. – Но учти, Арктур, цепи еще висят. Не надейся, что я пожалею тебя и снова не отправлю в «Павильон». Не надейся повторить Восемнадцатый Сезон. В противном случае я не пощажу никого, включая тебя. На сей раз не жди снисхождения. Тебе ясно?
Не дождавшись ответа, она с силой ударила стража по щеке, заставив меня содрогнуться.
– Отвечай.
– Двадцать лет мне пришлось расплачиваться за свой проступок. Ты права. Людям нельзя доверять.
После короткой паузы Нашира удовлетворенно кивнула:
– Рада слышать. – Ее голос смягчился. – Все будет в порядке. Скоро башня достанется нам. Ты еще вкусишь сладкие плоды нашего союза.
Она точно больная. Сначала бьет, потом говорит о любви.
– Если я правильно понял, время Сороковой истекло? – осторожно осведомился страж.
Я вся обратилась в слух.
– Она готова. Мне известно о подчинении Двенадцатого в цитадели. Твоя сестра доложила мне. – Нашира погладила его по лицу. – Ты хорошо отшлифовал ее дар, любимый.
– Все для тебя, правительница, – поклонился рефаит. – Каков твой план? Задействуешь ее втихую или открыто явишь Сайену свою мощь?
– Оба варианта хороши. Главное, у меня появится дар странника, способность подчинять и властвовать. И все благодаря тебе, мой дорогой Арктур. – Она поставила на каминную полку склянку, и тон ее вновь посуровел. – Это твоя последняя порция амаранта вплоть до торжества. Пора тебе вспомнить шрамы. Вспомнить, что лучше смотреть в будущее и забыть о прошлом.
– Ради тебя перенесу любые муки, – пообещал страж.
– Долго мучиться тебе не придется. Совсем скоро на нас снизойдет благодать. – Она направилась к выходу, но на пороге обернулась. – Позаботься о
