– Мой рюкзак захватил?
Рюкзак, набитый лекарствами, стоял под скамьей. Забрать его сейчас я не могла, но арлекины знали, где искать в случае чего. Да, запаслись мы на славу.
– Пейдж, когда ждать сигнала? – спросил Чарльз.
– Пока без понятия. Как только отыщем дорогу, так сразу.
Чарльз понимающе кивнул. Я снова бросила взгляд в зал.
Столько народу поставило свою жизнь на кон. Насмерть перепуганная Лисс. Верный друг и помощник Джулиан. Арлекины. «Белые туники».
И страж. Теперь ясно, почему он так боялся довериться мне. За второе предательство он уже не отделается шрамами; за такое полагается смертная казнь. Это его последний шанс.
Но действовать нужно немедленно, пока в рефаитах теплится искра милосердия. Погибнут меченые – погибнет и надежда на спасение.
Дверь в галерею с грохотом распахнулась, и на пороге возник Сухейль. Схватил Чарльза за шиворот и вытолкал на лестницу.
– Наследная правительница ненавидит, когда ее заставляют ждать. Тебе запрещено покидать пост. Немедленно возвращайся, недомерок.
Сухейль исчез так же внезапно, как появился. Майкл покосился на дверь.
– Пора, – шепнула я, напоследок стиснув его руку. – Удачи. Главное, сиди тихо и жди сигнала.
Майкл кивнул и сказал только одно слово:
– Выживи.
Опустив голову, я прошмыгнула в зал никем не замеченная.
Систему Сайена успешно внедрили в девяти европейских странах, включая Англию, где и существовала единственная колония-поселение для ясновидцев. Что, впрочем, не помешало эмиссарам из всех цитаделей собраться сегодня под одной крышей. Даже Дублин, самый молодой и противоречивый оплот Сайена, прислал своего делегата – Кэхила Белла, приятеля моего отца. Человека нервного и явно тяготящегося своими обязанностями. При виде его меня охватило ликование: вдруг Белл поможет нам?.. Ликование быстро сменилось унынием. Нет, вряд ли. Он наверняка не вспомнит меня – с момента нашей последней встречи минуло больше десяти лет. Да и потом, Белл слабак. Под его руководством мы потеряли Дублин.
«Гилдхолл» поражал великолепием. С потолков, украшенных лепниной, свисали массивные канделябры, пышное убранство огромного зала было выше всяких похвал. В полумраке пламя свечей плясало в такт симфонии Шопена. Делегатов принимали как самых дорогих гостей. Столы ломились от яств, «Мекс» лился рекой. Повсюду кипела оживленная беседа. Для избранных невидение было привилегией, поводом для гордости. Обслуживали их незрячие рабы, более-менее походившие на добровольных участников программы реабилитации. Остальные невидцы слишком оголодали и для такой цели не годились.
Под потолком парила Лисс, выделывая невероятные акробатические этюды безо всякой страховки, на свой страх и риск.
Уивера среди гостей не наблюдалось. Похоже, верховный инквизитор запаздывал. Это другим странам простительно не посылать инквизитора, но никак не Англии, нет. Зато на празднике присутствовали видные чиновники лондонской цитадели, включая начальника патрульных отрядов Бернарда Хока. Этот лысый здоровяк с бычьей шеей мастерски вынюхивал паранормалов. Всегда подозревала, что он из нюхачей. Даже сейчас его крупные ноздри яростно раздувались. Если представится возможность, пристрелю его не колеблясь.
Слуга-невидец предложил мне «Белый мекс». Я отказалась. Все мое внимание было приковано к Кэхилу Беллу.
С бокалом в руке он нервно поправлял галстук и пытался втянуть в беседу Радмило Ареджина, заместителя министра миграционной службы Сербии. Я улыбнулась про себя. Именно благодаря глупости Ареджина Дани очутилась в Лондоне. Я решительно направилась к собеседникам:
– Мистер Белл?
Тот вздрогнул от неожиданности и расплескал вино.
– Да?
– Простите, что прерываю, господин заместитель министра, – обратилась я к Ареджину, – но не оставите ли вы нас с мистером Беллом наедине?
Серб смерил меня презрительным взглядом и криво усмехнулся:
– Прошу прощения, мистер Белл, но мне лучше вернуться к своим. – С этими словами он поспешил к группе соотечественников.
Что называется, от греха подальше.
Чертыхаясь, Белл пытался оттереть винное пятно с пиджака.
– Ч-чего тебе, п-паранормалка? – прозаикался он. – У меня б-был важный разговор.
– Успеете еще наговориться. – Я взяла у него бокал и отпила немного. – Помните Вторжение, мистер Белл?
Тот насторожился.
– Вторжение две тысячи сорок шестого года? Разумеется, помню. – Его артритные руки с распухшими суставами затряслись. – А тебе какое дело? Ты кто такая?
– В тот день арестовали моего двоюродного брата. Хочу знать, жив ли он.
