Понсонби обратился к зрительному залу:
– Оправившись после длинной череды несчастий, – актер выдержал эффектную паузу, – в том числе от шока, причиненного видом моего фрака и панталон, – смех в зале, – принц устал от праздности и в тот же день предложил сопровождать его на экскурсии. Бедная королева-мать! Как тяжко было ей видеть сына, ступившего на стезю зла.
Я повернулась посмотреть на реакцию стража, но того и след простыл.
Эдуард и Понсонби продолжили пикировку. Каждая сцена изображала будущего короля безжалостным, похотливым придурком, позором для всего рода. Действо невольно завораживало. Автор преувеличил роль Эдуарда в убийстве принца Альберта до гротескных размеров, добавив в сюжет вымышленную дуэль. Появилась овдовевшая королева Виктория в бриллиантовой диадеме и вуали.
– Никогда отныне не смогу смотреть на него без содрогания, – поведала она публике. – Паранормальное отродье.
В зале одобрительно зашептались. Виктория считалась воплощением добропорядочности, последним оплотом здравой монархии перед грядущей чумой. Эмиссары не сводили восторженных глаз с актрисы; меня же больше занимали часы. Представление длится уже добрых тридцать минут, а с поездом пока ничего не ясно.
Далее следовал гвоздь представления. Спиритический сеанс. Вспыхнули красные фонари. Я едва удержалась от улыбки, когда слово взял надсмотрщик, полностью вжившийся в роль.
– Земной власти мало! – гремел он эдаким воплощением вселенского зла. – Викторианская эпоха? А какой будет эпоха Эдуарда? Как править королю, пока его плоть смертна? – Он начал расшатывать стол. – Явитесь, духи! Явитесь из тьмы. Из врат, запирающих царство мертвых. Проникните в меня и моих подданных. Проникните в кровь Англии.
Одетые в черное актеры, олицетворяющие паранормальную чуму, унесли фонари и рассредоточились по залу, в темноте хватая зрителей так, что те взвизгивали от страха.
От криков, музыки и хохота у меня закружилась голова. Надсмотрщик продолжал свой бесконечный монолог. Рядом со мной вдруг материализовался страж.
– Идем, живо! – шепотом велел он.
Мы шмыгнули в каморку под сценой, сплошь забитую ящиками. Сквозь щели в дощатых стенах сочился красноватый свет, напоминая о фонарях. Плотные бархатные занавески в углу надежно скрывали нас от посторонних взглядов. Здесь, в кромешном мраке, совершенно не хотелось думать о предстоящем испытании.
В каморке царила блаженная тишина. Над самой головой плясали актеры, но толстые доски заглушали звук.
Страж обернулся ко мне:
– Тебя приберегли для финального акта пьесы. – Его глаза яростно сверкнули. – Мне удалось подслушать их разговор с Гомейсой.
– Мы знали, что рано или поздно это произойдет.
– Да.
Я с самого начала подозревала, что Нашира собирается меня убить, но услышать об этом от него было невыносимо. В глубине души теплилась надежда, что казнь отсрочат на пару дней, дадут мне шанс выбраться вместе с остальными, но, увы. От Наширы пощады ждать не приходится. Ясное дело, ей нужно убить меня на публике, перед Сайеном. Живая я слишком опасна.
На фоне желтого свечения глаз стража тени стали гуще. Что-то новое сквозило в его взгляде. Неуловимое и пугающее. От страха у меня подкосились ноги; я опустилась на ящик.
– Мне не выстоять против ее ангелов…
– Остановись, Пейдж. Подумай. Она столько времени дожидалась, когда ты научишься подчинять чужие тела. Не проявись у тебя этот дар, ее надежды пошли бы прахом. Тебя обрядили в желтую тунику, чтобы оградить от посягательств эмитов, отдали в распоряжение самого принца-консорта. Стала бы Нашира так стараться, не обладай ты способностью, которая уникальна в той же степени, в какой опасна?
– Ты научил меня всему этому. Наши бесконечные тренировки на лугу. Бабочка. Олень. Ты вел меня к заведомой смерти.
– Таков был приказ, иначе тебя бы не поселили в «Магдален». Но Нашира тебя не получит. Только через мой труп. Я развивал твой потенциал для тебя, не для нее.
Возразить было нечем. Мы оба замолчали.
Страж оторвал кусок бархата и мягкими движениями принялся стирать мой макияж. Я не возражала. Губы онемели, все тело было ледяным. Если наш план провалится, парить мне бесплотным духом, обреченным навеки служить наследной правительнице.
Закончив с макияжем, рефаит откинул мои волосы со лба. Я снова не шелохнулась.
– Не вздумай. – Он взял меня за плечи, тряхнул. – Не вздумай показать свой страх. Ты сильнее, чем тебе кажется. Сильнее, чем кажется Нашире.
– Мне не страшно.
– А должно быть страшно. Главное – не показывай этого. Ни в коем случае.
