Вне себя от злости, я кинулась на обидчика и со всего разбега врезалась ему в живот. Могучий рефаит даже не покачнулся. Он схватил меня за шиворот и отшвырнул как котенка.
– Тебе не справиться со мной голыми руками и не убежать на своих двоих от эмитов. Ты странник, девочка. Жизнь и смерть человека полностью в твоей власти. Проникни в мой лабиринт и попытайся его разрушить. Разозли меня!
В следующий миг мой дух отделился от тела и устремился в сознание рефаита, с легкостью преодолев первое кольцо, так нож входит в масло. Мне удалось попасть вглубь лабиринта, через немыслимые барьеры и дальше – туда, где виднелась узкая полоска света, предвестник солнечной зоны. Но тут дело застопорилось. Рефаит – это вам не подземщик. До центра лабиринта было еще далеко, а я выдохлась. Внезапно меня отбросило назад, в тело, – ощущение, как будто сработала натянутая резинка. Не устояв под тяжестью собственного духа, я упала и больно ударилась затылком о бетонное покрытие.
Взгляд постепенно сфокусировался на знакомых очертаниях фонарей. В висках стреляла боль. Я приподнялась на локтях. В отличие от Алудры, после моего вторжения страж стоял на ногах, хотя и нетвердо. Пригладив волосы, он одобрительно щелкнул языком:
– Неплохо, весьма неплохо.
Пошатываясь, я встала.
– Ты хотел меня разозлить. Зачем?
– Затем, что сработало. – Он снова взялся за нож. – Теперь повторим.
От страха у меня перехватило дыхание.
– Как это – повторим?
– Ты способна на большее. Мою защиту тебе пробить не удалось, вот и попробуй снова это сделать.
– У меня не получится, – пролепетала я, понимая, что вот-вот потеряю сознание.
– Почему?
– Легкие не выдержат.
– Плавать умеешь? – спросил он вдруг, совершенно сбив меня с толку.
– Чего?
– Среднестатистический человек способен не дышать полминуты. Хватит, чтобы атаковать дух и вернуться в тело.
Надо признать, такое прежде не приходило мне в голову. С подачи Ника меня всегда подключали к системе жизнеобеспечения и только после этого выпускали в эфир.
– Представь, что твой дар можно тренировать как обычные мышцы, – продолжал рефаит. – Чем сильнее нагрузка, тем выносливее становишься. Постепенно ты научишься быстро перемещаться в лабиринтах и безо всякого ущерба возвращаться назад.
– Ты же в этом ничего не смыслишь! – выкрикнула я.
– Ты тоже, – парировал тот. – Уверен, что инцидент в подземке произошел спонтанно. Случайный опыт странствия, назовем его так. – Клинок по- прежнему находился в опасной близости от моего горла. – Смелее, проникни в мой лабиринт. Борись!
Невероятно! Рефаит буквально приглашал меня в свое сознание, рискуя собственной психикой.
– Нашел дурочку, – фыркнула я. – Это всего лишь тест. Для Наширы. С ее подачи ты меня выбрал, а теперь хочешь испытать.
– Нашира тут ни при чем. Я выбрал тебя по своему разумению и тренировать вызвался самостоятельно. Меньше всего на свете мне хочется… – Он вдруг приблизился ко мне вплотную. – Хочется опозориться по твоей милости. – Его глаза сердито сверкнули. – Давай, атакуй. На сей раз как следует.
– И не подумаю. – Наконец-то у меня появился шанс проучить мерзавца. Пусть опозорится. Пусть стыдится меня, как в свое время стыдился отец. – Мне, значит, рисковать жизнью, а тебе – орден от Наширы? Не дождешься.
– Ты ведь мечтаешь причинить мне боль, – почти ласково увещевал страж. – Ты ненавидишь меня, презираешь. – Он красноречиво взмахнул ножом. – Ну же, сокруши своего врага.
Поначалу призыв меня не тронул, но потом вспомнились долгие часы у ложа рефаита, когда я врачевала ему рану, и его скотское отношение ко мне после. Вспомнилось, как он равнодушно наблюдал за гибелью Себа. В следующий миг мой дух устремился в бой.
За всю тренировку мне не удалось пробить брешь в лабиринте стража. Даже с отключенными механизмами защиты проникнуть дальше абиссальной зоны не получалось, настолько сильным было чужое сознание. Вдобавок рефаит всячески меня провоцировал. Обзывал слабачкой, ничтожеством, позором касты ясновидцев. Неудивительно, что люди годятся лишь в рабы. Может, мне охота жить в клетке, как собаке? Это легко устроить. Сперва оскорбления действовали, но вскоре у меня выработался иммунитет. Обидные слова раздражали, не более того.
Тогда страж использовал клинок. Даже на приличном расстоянии вид смертельного острия будоражил дух, и тот норовил вырваться из тела. Но стоило этому случиться, как я сразу падала. Шаг влево или вправо с овала карался выстрелом. Я быстро научилась различать свист дротика и успевала увернуться.
Раз пять или шесть мой дух вырывался на свободу, и каждая попытка отзывалась мучительной болью. Я совсем выдохлась, в глазах двоилось, череп
