– Смотря куда идти.
– В «Магдален», коза белобрысая. Рассвет за окном, пора домой.
– Тогда пойду сама.
– Мы тебя проводим. Это приказ. – Девица смерила меня злобным взглядом. – Ты нарушила правила.
– Жизни меня решила поучить? – фыркнула я, проигнорировав затравленный жест Лисс.
Мы с собирательницей уставились друг на дружку. Та не выдержала первой и отвела глаза.
– Шестнадцатый, преподай этой стерве урок, – рявкнула она.
Парень пониже, но коренастый, ухватил меня за запястье. Быстрее молнии я вывела руку вправо, легко освободившись. Удар другой руки пришелся толстяку в адамово яблоко. Судорожно ловя ртом воздух, Шестнадцатый рухнул на товарища.
– Сказано же, сама пойду.
На меня, растопырив руки, ринулся второй. Увернувшись, я пнула в рыхлый живот. Но мерзкая девица застала меня врасплох и, вцепившись в волосы, приложила лбом о железную перегородку. Шестнадцатый противно захихикал, а его братец распластал меня на полу.
– Мы тебя научим уважать старших по званию. – Тяжело дыша, он зажал мне ладонью рот. – Твой куратор не станет возражать. Еще спасибо скажет.
Свободная рука скользнула мне под тунику. Но не на ту нарвался! Подельница главаря мимов – это не какая-нибудь беспомощная девчонка. Не мешкая, я ударила его головой в нос. Хлынула кровь, насильник грязно выругался. Подоспевшая девица ухватила меня за руки. Я впилась зубами ей в кисть.
– Ах ты, дрянь! – взвизгнула она.
– Отстань от нее, Кэтрин! – завопила Лисс, вцепившись собирательнице в тунику. – Что с тобой случилось? Это с подачи Краза ты так озверела?
– Не озверела, а поумнела. Не хочу жить, как ты, в собственном дерьме! – Кэтрин плюнула в гимнастку. – Жалкое ничтожество, вот ты кто!
Насильник обливался кровью, но отступать не собирался. Моя туника лопнула по швам, дух рвался в бой, но приходилось держаться. От напряжения на глазах выступили слезы.
Внезапно в комнатушку ворвался Джулиан. На щеке у него алела свежая ссадина после стычки с «алыми». Одним прыжком он подскочил к насильнику и взял его за глотку.
– Развлекаешься, урод? – Впервые за все время Джулиан по-настоящему рассердился. – Надо, чтобы жертва брыкалась, иначе не встает?
– Ты труп, Двадцать Шестой, – прохрипел собиратель. – Погоди, вот скажу твоему куратору…
– Беги, жалуйся.
Дрожащими руками я запахнула порванную тунику. «Алый» принял боевую стойку и тут же схлопотал от Джулиана в челюсть, лишившись зуба.
Кэтрин рванулась из рук Лисс, ударив ее по лицу. С губ гимнастки слетел испуганный крик, напомнивший мне о Себе. Тогда я опоздала, но в этот раз можно успеть. Однако вмешаться не удалось – Шестнадцатый схватил меня за пояс, увлекая обратно на пол. Парень был медиумом, но сейчас его душа жаждала крови, а не банальной призрачной схватки.
– Сухейль! – завопил он.
На шум сбежались арлекины. Среди них в белой тунике стоял знакомый полиглот с дредами.
– Приведи Сухейля, шаромыга! – заорала Кэтрин. – Немедленно!
Парнишка не шелохнулся. Темные глаза в обрамлении пушистых ресниц были без малейших следов конъюнктивита. Я чуть заметно покачала головой.
– Нет, – решительно ответил полиглот.
– Предатель! – взвизгнул Шестнадцатый.
Арлекины в страхе попятились. Обливаясь потом, я снова сцепилась с врагом, но тут мое внимание привлек огонь в углу каморки.
Пламя из примуса перекинулось на пол. Вырвавшись из цепких рук Кэтрин, Лисс тут же напоролась на Шестнадцатого, но положение спас Джулиан, оттащив подонка в сторону.
Едкий дым заполнил барак. Лисс кинулась собирать колоду, но подоспевшая Кэтрин ловко сбила гадалку с ног, а потом не давала подняться.
– Эй, Сороковая, глянь! – Кэтрин ткнула мне в лицо карту. – Не твоя ли судьба?
Я глянула: лежащий ничком человек, проткнутый десятью мечами.
– Пейдж, не слушай ее! Это не… – выкрикнула Лисс.
– Захлопни пасть! – завизжала Лисс, пока Шестнадцатый держал меня мертвой хваткой.
– Жалкая говносказательница! – надрывалась Кэтрин. – Думаешь, тебе хреново живется? Да пока ты кривляешься на сцене, наших жрут живьем в лесах!
– Кэти, тебе совсем не обязательно возвращаться туда…
– Заткнись! – Собирательница с силой приложила Лисс головой об пол. – Изо дня в день мне приходится наблюдать, как ребятам отрывают руки-ноги, и
