– Представь, что есть.
– А смысл?
– Предложение чисто гипотетическое. Но будь у тебя выбор, возможность контролировать судьбу, что предпочтешь – тренировку или сразу второе испытание?
С губ уже готов был сорваться резкий ответ, но я вовремя осеклась.
– Не знаю.
Страж пошевелил поленья в очаге.
– Да, дилемма. Принципы заставляют сказать «нет», а инстинкт самосохранения – «да».
– Я сильнее, чем кажусь. И драться умею.
– Согласен. Ты это доказала, когда убегала от надсмотрщика. И у тебя имеется козырь – дар. С ним и рефаита можно застать врасплох. – В его глазах заплясали отблески пламени. – Но главное – выходить за рамки возможностей. Отсюда все твои проблемы. Сложно выходить из тела, когда мускулы постоянно напряжены и всюду мерещится опасность. Знаешь, на кого ты похожа? На загнанного оленя. Но олень хотя бы может укрыться среди своих, в стаде. А где твое стадо, Пейдж Махоуни?
Я подавленно молчала. Смысл слов был ясен, но мое стадо, мой оплот – Джекса и прочих – приходилось держать в секрете.
– Мне никто не нужен, – выдавила я наконец. – Как волку-одиночке.
Но обмануть рефаита не удалось.
– Кто научил тебя лазить по стенам? А стрелять? Кто помог управлять эфиром?
– Сама разобралась.
– Врешь. – Страж пошарил под креслом.
У меня помертвело в груди. Мой рюкзак! Одна лямка оторвана и болтается на нитке.
– Той ночью, убегая от надсмотрщика, ты могла погибнуть, но тебя спас рюкзак. Он зацепился за бельевую веревку и смягчил падение. Твоя поклажа меня здорово заинтересовала. – Он расстегнул молнию.
От негодования меня затрясло. Там мои личные вещи, не его!
– Итак, посмотрим, – приступил к сортировке страж. – У нас тут хинин, адреналин с декседрином и кофеином. Походная аптечка. Снотворное. И даже оружие. – Он достал револьвер. – А ты была неплохо экипирована в ту ночь. Немногие способны похвастаться таким богатством.
Мне вдруг стало нечем дышать. Где же памфлет? Либо спрятан, либо попал в чужие руки.
– По нашим сведениям, ты работаешь подавальщицей в кислородном баре. Насколько мне известно со слов надсмотрщика, платят там гроши. Простой официантке такие вещи не по карману. Их купил кто-то другой. Кто?
– Не твое дело!
– Украла у отца?
– Больше ни слова от меня не добьешься. И заруби себе на носу: моя прежняя жизнь тебя не касается!
Страж смерил меня задумчивым взглядом:
– Отчасти ты права, но сейчас твоя жизнь принадлежит мне.
Услышав такое заявление, я заскрежетала зубами.
– Итак, – спокойно продолжал рефаит, – если жизнь тебе дорога, завтра возобновляем тренировки. Однако есть одно условие. – Он выразительно кивнул на место рядом с собой. – Каждый вечер ты сидишь тут и разговариваешь со мной минимум час.
– Лучше умереть! – вырвалось у меня.
– Хочешь умереть – пожалуйста. Могу подсказать отличный способ – накурись пурпурной астры до полной отключки, и скоро окочуришься от обезвоживания. Ну же, ступай, – он показал на дверь, – и умирай сколько влезет. Не смею задерживать.
– Разве наследная правительница не рассердится?
– Возможно.
– И тебе все равно?
– Нашира моя невеста, а не хозяйка. Не ей указывать, как мне обращаться с подчиненными.
– И как ты намерен обращаться со мной?
– Как с ученицей, и ни в коем случае не как с рабыней.
Я фыркнула и отвернулась. Ученица! Еще чего не хватало! Не хочу становиться такой, как он, не хочу предавать своих и играть по правилам рефаима.
Постепенно ощущение эфира вернулось, отозвавшись в теле легким покалыванием.
– Если намерен относиться ко мне как к ученице, тогда позволь воспринимать тебя как наставника, а не как хозяина.
