Добравшись до солнечной зоны, я опасливо огляделась. Ничего, только душа насекомого блестит розовой точкой. Легкое дуновение – и ее унесло на задворки сознания.
Ладно, за дело. Если не ошибаюсь – точнее, если Джекс не ошибся в своих размышлениях, – пребывания в солнечной зоне достаточно, чтобы получить контроль над телом.
Стоило шагнуть в солнечный круг, как лабиринт наполнился ярким светом. Сияние проникало в меня, ослепляя. Мир вдруг вспыхнул алмазными искрами. И сразу померк. Мое тело растворилось, все ощущения исчезли. Тут я очнулась.
И запаниковала. Где руки, ноги? Почему ничего не видно? А, нет, видно, но все какое-то фиолетовое, а яркая зелень травы режет глаза. Впечатления хуже, чем от «флюида». Легким не хватало воздуха, я задыхалась, но, не имея рта, не могла даже кричать. А что это за штуковины по бокам? При каждой моей попытке шевельнуться они трепыхались, заставляя меня биться в смертных судорогах.
Внезапно меня вынесло обратно. Вся дрожа, я сползла на землю.
– Пейдж?
Меня скрутило в рвотном спазме. Во рту появился мерзкий привкус, но ничего не произошло.
– Б-больше никогда, – клацая зубами, прохрипела я.
– Что случилось?
– Ничего. Поначалу было так хорошо, легко, а потом… потом… – Трясущимися руками я расстегнула пиджак. – Нет, мне такое не под силу.
Страж молча наблюдал, как я утираю пот со лба, стараясь не дышать глубоко.
– У тебя получилось, – произнес он наконец. – Хоть и через боль, ты смогла. Крылья шевелились.
– Я чуть не умерла!
– Да, но с задачей справилась.
– И долго это длилось?
– С полминуты.
Конечно, для меня и это рекорд, но в целом результат удручающий. Джекс лопнул бы со смеху, узнай он, как опростоволосилась его лучшая ученица.
– Прости, что разочаровала. Видно, странница из меня неважная.
Лицо рефаита окаменело.
– Ошибаешься. Нужно лишь поверить в себя.
Он раскрыл ладони и выпустил бабочку. Живую и невредимую.
– Злишься? – робко спросила я.
– Нет.
– Тогда почему так смотришь?
– Как? – Он обратил ко мне ничего не выражающий взгляд.
– Проехали.
Рефаит молча принялся разжигать костер. Ну и пусть бесится. Стражницу фауны ему подавай! Обойдется.
– Отдохнем пару часов, – сказал страж, не глядя на меня. – Тебе нужно поспать перед вторым этапом испытания.
– Хочешь сказать, первый я прошла?
– Разумеется. Тебе велели подчинить бабочку, и ты справилась. – Он вытащил из рюкзака грубо сшитый спальный мешок. – Ложись, а у меня еще дела. Не бойся, здесь безопасно.
– Идешь в город?
– Да.
Спать под открытым небом было страшно – слишком много витало здесь духов. Вдобавок мороз крепчал. Но выбирать не приходилось. Я стащила насквозь промокшие сапоги и носки, разложила их у костра и залезла в спальник. Холод настойчиво проникал сквозь покровы, но все же было терпимо.
Страж барабанил пальцами по колену и смотрел в пустоту. Его глаза раскаленными углями вспыхивали во мраке. При взгляде на луну меня охватила тоска. Казалось, вокруг царят лишь безграничная тьма и холод. Холод и тьма.
17
Свобода выбора
– Пошевеливайся, Пейдж. Бегом, – повторял мой двоюродный брат Финн, настойчиво таща меня за рукав.
Мне было шесть, происходило все на центральной площади Дублина, где кишела масса вопящих людей.
– Не могу, Финн. Не успеваю, – хныкала я, но брат впервые в жизни не реагировал на мои жалобы и упорно волок за собой.
Вообще-то, мы собирались идти в кино. На дворе стоял февраль 2046 года, день выдался ясным и морозным. Зимнее солнце золотило воды Лиффи. Я
